Илья Миксон - Семь футов под килем

— Практикант Алексей Смирнов!

— А меня — Павел Павлович, сокращённо — Пал Палыч. Запомнишь?

— Конечно, Пал Палыч.

— И прекрасно. Главное — имя начальника — ты уже знаешь, а остальную морскую науку мы как-нибудь одолеем общими усилиями. Ежедневно ровно в восемнадцать ноль-ноль ко мне в каюту. Ясно, Алексей?

— Ясно.

— Далее. По сигналу тревоги надлежит тебе стоять здесь на правом крыле мостика. Задача: наблюдать и докладывать. И вообще, если взял в руки бинокль, то не любуйся безбрежной гладью, а наблюдай. Океан нельзя оставлять без присмотра. Знаешь, сколько под нами затонувших кораблей всех времён и народов? Сотни! А почему? — И опять в глазах второго смешливое выражение. — Потому, что не соблюдали ППСС — правила предупреждения столкновения судов. А это, Алексей, целая наука — как не столкнуться лоб в лоб в безграничном океанском просторе. Странно, но факт. И ржавчину очищать — наука. Иди учись! Боцман заждался тебя, Алексей. Жду в восемнадцать ноль-ноль.

— Есть, Пал Палыч!

С этого дня Лёшке стало не до капитана Гранта. Работа, учёба, работа, учёба.

«Море — это когда много воды», — объяснил когда-то трёхлетний Лёшка. Теперь он мог сказать:

«Океан — это когда много моря».

Теплоход «Ваганов» шёл по Атлантике десятые сутки. Десятые сутки только вода и небо, небо и вода.

Океан бесконечен, как матросская работа.

— Любопытно, — интригующе произнёс Кудров, искоса следя за капитаном, — куда нас пошлют из Японии?

Час назад получили радио — принять на Кубе сахар для Японии, выгрузка в Кобэ и Иокогаме.

До Кубы ещё двое суток, потом — разгрузка, погрузка, Панамский канал пройти, пересечь Тихий океан, стоянки в Японии, а Гену Кудрова уже интересует дальнейший путь!

Линейные суда ходят как междугородные автобусы: по строгому расписанию, определённому маршруту. Трамповые же — вроде грузовых такси: куда подвернётся груз. В голландский порт Роттердам — в Роттердам, в Монреаль — в Монреаль; зафрахтуют судно в Канаде для перевозки товара в Индию — пойдёт в Индию.

Сухогрузовой теплоход «Ваганов» работал как трамповое судно, и экипаж иногда по году не бывал дома, в Ленинграде. Такова моряцкая судьба, морская работа. И этот рейс планировался скромно: Ленинград — Куба — Ленинград. Теперь всё изменилось: Ленинград — Куба — Япония. А Япония на другом краю света…

— Всё же любопытно: куда потом? — гадал вслух Кудров. Он стоял у радиолокатора, держался для устойчивости за поручни, но смотрел не на экран, а на капитана. — Наверняка в Сингапур. Или в Коломбо?

— В Сингапур бы хорошо! — мечтательно сказал Пал Палыч. — В Коломбо — не знаю, не приходилось на Цейлон ходить.

— Красота! Но — задохнуться можно.

— Пойдём обратно, хлебнём жаркого и без Цейлона. Суэц закрыт. Африку огибать придётся.

— Смотря куда из Японии ещё погонят. Если в Новую Зеландию, например, то выгоднее идти в Европу вокруг Южной Америки, через Магелланов пролив. Верно? — Кудров беседовал со вторым, но смотрел на капитана. Тот — ноль внимания.

Лёшка мысленно представил карту земных полушарий и маршрут, проложенный четвёртым штурманом. Выходило полное кругосветное путешествие. Здорово! С первого раза — и кругосветка, да ещё с переходом через экватор!

— Заканчивай, — проходя мимо, бросил вполголоса Пал Палыч.

До конца вахты оставалось минут десять. Лёшка натирал мягкой фланелью и без того сверкающую золотом бронзовую рукоятку машинного телеграфа.

Отправляя Лёшку впервые на холодную вахту, боцман строго предупредил: «Не на прогулочную палубу идёшь — на капитанский мостик!»

Первые три часа вахты они провели на мостике вдвоём. Лёшка и Пал Палыч. Второй подробно знакомил ученика с оборудованием рулевой рубки и штурманской. Потом судно облетела весть о рейсе в Японию, и на верхотуре стало людно. Примчался Кудров, за ним третий штурман — готовить для капитана карты. Капитан долго раздумывал над ними. Теперь он сосредоточенно смотрел вдаль и молчал, как ни старался Кудров вызвать его на откровенность. Конечно же, капитан знал ещё какие-то важные подробности нового задания.

— А в Новую Зеландию могут вполне! Заходил же «Новодружеск»! Причём после Японии. Верно?

Поскольку капитан продолжал молчать, а южнее Новой Зеландии простиралась ледяная Антарктида. Кудров перенёс свои прогнозы севернее.

— Или — в Австралию!

— «Там кенгуру, там эму бродят… Коала на ветвях сидят!» — неожиданно для всех продекламировал капитан.