Юрий Третьяков - Приключения Мишки Мочалкина

— А, Мочалкин! — обрадовался он. — Значит, ты все-таки украл нашу пушку! Теперь ты не отвертишься! Пошли в штаб!

— Сам слесарь велел… — сказал Мишка.

Но метиз не поверил.

— Ты врешь! Тебе верить нельзя, ты обязательно соврешь, раз ты уже потерял доверие!..

Кое-как удалось уговорить метиза сходить вместе до Володькиной дачи. Войти в калитку осторожный метиз отказался, а заглядывал во двор с улицы.

— Привез? — сказал слесарь. — Ладно!

Он набросился на свою пушку и начал ее разламывать.

— А как же наша пушка? — жалобно спросил метиз.

— Не твое дело! — огрызнулся слесарь. — Пушка, пушка!.. А ствол где? Ствол вы дали? Из самоварной трубы вам пушку делай? Я, может, решил вовсе ее переконструировать. Указчики! Сначала дай материал, а потом приказывай…

Пришлось метизу уйти ни с чем.

Слесарь долго возился, перенося что-то со своей пушки на Володькину коляску, потом поставил ее на колеса, покатал взад-вперед, объявил:

— Готово! В случае чего, пришлите срочно за мной — подправим!

Затем, взвалив на плечи остатки пушки, скорым шагом направился к калитке.

— Витька, куда ты пошел? Постой! — позвал Володя, но слесарь, не оборачиваясь, проговорил:

— Не могу! Дела! Дела! И так опоздал!

И ушел.

Мишка и Хвостиков подняли Володьку и перенесли с кровати в коляску. Мишка — спереди, Хвостиков — толкая сзади, они повезли коляску по саду, петляя между деревьями. Люлик тоже был при деле: раздвигал перед коляской кусты.

Катать коляску было легко, только в оси что-то пронзительно скрипело.

— Ну и скрипит! — сказал Хвостиков. — Аж в зубе больно…

— Маслом надо смазать! — раздался из-за заборчика голос слесаря, который, оказывается, наблюдал за испытаниями коляски в щелочку. — Как смазывают велосипеды!.. Капнуть внутрь, и все!..

Он некоторое время помолчал, посопел, потом спросил:

— На ходу не тяжела? Не заедает?

— Не заедает! Хорошо! — ответил Мишка. А Володька крикнул:

— Иди к нам!

— Не могу! Некогда! — ответил слесарь. — Время не ждет! Пока!

Хвостиков предложил:

— Поехали кататься на улицу! Там можно возить на полной скорости.

Володька замялся:

— Да ну… Неудобно как-то…

— А чего — неудобно?

— Да так… Все ходят ногами, один я — на тележке…

— А мы будем кататься все по очереди! — сказал Мишка. — И мы, и ты, никто не разберет, чья тележка!

— Ну ладно…

Володьку выкатили на улицу. Она была пустынная, потому что от жары все попрятались в дома. Володьку посадили на лавочку, в коляску залез Хвостиков, а Мишка во весь опор помчал его по улице — до угла и обратно.

Потом Хвостиков прокатил Мишку.

Потом они опять посадили в коляску Володьку и возили его уже вдвоем — со страшной быстротой.

Люлик, как жеребенок, бегал впереди и выкрикивал:

— Кукебурре!

А на крыше дачи, где жил слесарь, виднелась его растрепанная фигура, видно, он так и не приступил ни к какой работе, а все старался разглядеть с высоты, хорошо ли ездит тележка, которую он починил…

Метизы в своей роще проводили «противособачьи учения». Их придумал сам командующий Сема, который, сказать по секрету, боялся собак. Учения эти состояли в том, что метизы, набрав в карманы камней, по команде вскарабкивались на деревья и оттуда пытались поразить камнями «учебную собаку». Ее охотно изображал Люликов недруг Меркушка, подлезая под ящик и ползая с ящиком на спине, подобно гигантской черепахе. Он очень похоже подражал лаю Рекса, за что и был избран на такую ответственную должность.

В перерывах метизы отдыхали, полеживая на травке под деревьями.

Во время такого отдыха и появились в роще Мочалкин с Люликом.

Они шли не слишком смело, и чувствовали себя как мыши, явившиеся для переговоров с котами.

Изнывающие от скуки метизы восприняли их появление как неожиданный подарок судьбы.

— Плетется Мочалкин — враг народа! — радостно провозгласил один из них, а остальные так взвыли, что со своих гнезд сорвались грачи и долго еще потом кружились над рощей.

Другой метиз выбежал навстречу и, засучив рукава, начал водить в воздухе рукой, раздумывая, за что лучше ухватить Мишку: за волосы, за шею или за нос…