Юрий Третьяков - Приключения Мишки Мочалкина

— Все… Природу…

— А чего ее рассматривать? Ее и так видно!..

— Ну нет… Это кому как…

Такой ответ вполне удовлетворил Сему, и он скомандовал:

— Майор Петров! Ты стой здесь на посту, а мы поехали!

«Майор» Петров недовольно скривился, но вдруг его осенило:

— Эй, капитан Соков! Перепоручаю это дело тебе! Ты…

«Капитан» Соков, даже не дослушав, крикнул:

— Старший лейтенант, становись на пост!..

«Старший лейтенант» огляделся кругом, но никого младше себя чином не нашел и спросил:

— А где этот солдат Меркушка?

Но «солдат» Меркушка куда-то исчез. Старший лейтенант был очень рассержен.

— Вечно этого солдата на месте не бывает, когда он нужен! Какая же тут может быть дисциплина? Ладно, я постою… но чтоб меня сразу же сменили… Если этот паршивый солдат где отыщется, сразу шлите его ко мне…

Коляска медленно тронулась. Володька с удовольствием глядел по сторонам. Остальные тоже старательно вертели головами, будто очутились в этой роще в первый раз.

— Может, тебе грачат достать? — гостеприимно спросил Володьку Сема.

— А зачем?

— Да так…

— Не надо, — сказал Володька. — Пускай живут у себя… Только если какой из гнезда выпадет, тогда давайте его мне!..

Вскоре их догнал часовой.

— Ты как мог покинуть пост? — накинулся на него Сема.

— А почему все я да я! — независимо заявил часовой. — Есть и помладше меня! Только не знаю, куда он делся!

— Тебе был приказ?

— Подумаешь! Я, может, тоже хочу тут быть! Они — тут, а я — стой… Я что, рыжий?

— Борис! — скомандовал Сема. — Смени его!

Но и Борис не проявил никакого желания стать на пост.

— Я тоже не рыжий! Будет тебе полковник за лейтенанта стоять…

— Кто доброволец?

Добровольцев не нашлось.

— Если хочешь, сам становись! — сказал Семе старший лейтенант.

— Да где же видно, чтоб командующий стоял на посту, — оторопел Сема.

Но старший лейтенант взбунтовался не на шутку:

— Подумаешь — командующий! Ничего — постоишь… расхвалился своим ревматизмом чепуховым! Вот у него, — он показал на Володьку, — ревматизм!

— Ага! — вскипел Сема. — Тебе, значит, уже и ревматизм мой не нравится? Очень хорошо! Окончательно распустился. Пост бросил, да еще чужой ревматизм критикует! Сдай оружие!

— Подумаешь! На! — И сняв через голову деревянное ружье, старший лейтенант бросил его на землю.

— И ступай отсюда!

— Ну, это — шиш тебе! Я могу где хочу гулять! Сейчас я хочу гулять здесь. И буду!

— Если ты моего брата прогоняешь, — обратился к Семе еще один из подчиненных, — то и я демобилизуюсь…

В это время из кустов вышел рядовой солдат Меркушка. За ним плелся Люлик. У обоих вид был помятый и заплаканный.

— Ты где был? — набросился на Меркушку Сема.

— Ходили вон с ним, — Меркушка показал на Люлика, — драться…

— Ну и кто кого?

— Никто никого…

— Иди стань на пост. Следи внимательно, чтоб не подкрались чулки…

Меркушка браво козырнул и пошел на пост, то и дело оглядываясь на Люлика и грозя ему кулаком.

Старший лейтенант поднял винтовку и как ни в чем не бывало обратился к Володьке:

— Хорошо тут? Хочешь, поедем во-он к той березе, что там белеется?..

Роща была совсем крошечная, и за короткое время они изъездили ее почти всю.

Почетная охрана неотступно следовала за Володькой, наперебой исполняя его желание: срывали цветы, приносили бабочек и мух, наклоняли к нему ветки, ковырялись в дуплах, а когда над коляской принялся кружиться с какими-то подозрительными целями шмель, орда в пять человек с криками гнала его через всю рощу до самого луга!

Один только командующий Сема был не в духе: подчиненные перестали обращать на него внимание, а когда он выбрал подходящий момент, чтобы побеседовать с Володькой насчет разных болезней, майор Петров больно толкнул его дулом ружья в бок и зашипел:

— Брось… Нашел разговор!.. Ему это уже опротивело… Имей же совесть…

Зато остальные чувствовали себя прекрасно, и когда Володьке настало время ехать домой обедать, часть метизов самовольно отправилась его провожать — как они сказали, на случай, если нападет какая-нибудь бродячая банда лягушей.

Все опять улеглись под деревьями. Солдат Меркушка продолжал стоять на посту, потому что, кроме него, у метизов нижних чинов больше не было.

Хвостиков пошел домой — хоть ненадолго — показаться матери, а Мишка остался обедать с Володькой.

Во время обеда Мария Антоновна сидела у окошка, вязала платок и развлекала ребят разговорами: