Лев Кузьмин: Теплый Благовест

Ввалился я к ней в избу из сил самых последних, на мне лица нет и сухой нитки нет. Бабушка ахает суетится, переодевает меня в чистое, в теплое, спешит наладить самовар и все руками всплескивает:

— Ну зачем тебя мимо доброй-то дороги понесло?

Я сам тут плечами недоуменно жму, конфузно ежусь:

— Хотел к тебе, бабушка, проскочить попрямей да как можно поскорей…

Бабушка так тут и толканула меня в лоб ладошкой:

— Глупый! Где скоро, там не споро! А напрямую одни вороны летают, да вот дома не ночуют! Не ночевать дома, бедовать бы и тебе, не вспомни я про твои каникулы, не подскажи мне сердце выставить на окошко лампу, свет…

И бабушка опять было хотела не то подшлепнуть меня, не то погладить. Но я ее руку — большую, темную, от работы огрубелую, а для меня-то все равно ласковую — своею рукою перенял, холодной щекой к ней прижался, шепчу благодарно:

— Спасибо, бабушка! Спасибо!

И бабушка говорит уже тихо:

— Что «спасибо»? Не в «спасибе» дело… А в том, чтоб не лез ты в воду, не вызнав броду! Ведь путей-то всяких у тебя еще будет и будет, но огоньков светлых я тебе, дурашка, повсюду выставить — не смогу…