Марк Ефетов - Света и Камила

Доктор стоял на коленях, склонившись над девочкой.

— Хорошо, — сказал он, не поднимая и не поворачивая головы. — Скажите лекпому — пусть как можно скорее сверит группы вашей крови.

Проходя в соседнюю каюту, Ласточкин посмотрел на лицо девочки. Оно казалось совершенно безжизненным. Володя вспомнил, что таким было лицо у куклы, которую его сестрёнка выкупала и при этом потёрла мочалкой. Это было лицо без кровинки: одноцветное, мёртвое.

«Неужели девочку нельзя будет оживить? — думал Ласточкин. — А вдруг моя кровь будет неподходящей группы? Тогда нельзя делать переливание. Неужели я не смогу помочь ей? Я сделал бы всё, всё, лишь бы она жила…»

Спустя несколько минут Камиле переливали кровь.

«Только бы она ожила! Только бы девочка жила!» — думал Ласточкин. Ему казалось, что кровь переливают бесконечно долго, хотя прошло всего несколько минут.

В какое-то мгновение ему послышалось, что девочка застонала. А может быть, это скрипнула под ним койка.

— Ну как? — спросил Ласточкин у врача.

— Лежите спокойно. Вам нельзя разговаривать. Слышите?

«Порт-Саид сдался!»

«Порт-Саид покорён!»

«Упорство фидаи, не щадящих жизни, сломлено».

Так сообщали захватчики по радио, писали в газетах, рассказывали с экранов телевизоров.

Нет, не так было на самом деле!

Прикрывшись зелёным египетским флагом, обманув не щадящих жизни, захватчики ворвались в Порт-Саид. Иностранные солдаты и офицеры разгуливали по городу, но только по нескольку человек вместе. В одиночку захватчики боялись появляться в Порт-Саиде, где на каждой улице поджидали их мстители.

…Когда танк захватчиков разметал баррикаду, Яхия сказал отцу:

— Уходи!

— Куда, сынок? Солдат не уходит с поля боя. Разве не я учил тебя: лучше умереть стоя, чем жить на коленях!

— Ты прав, отец. Только теперь уже не бой, а бойня. Видишь, за этим танком, что прошёл, идут другие. А у нас только винтовки. Эти танки будут давить нас гусеницами. Иди, отец, позаботься о маме и Камиле. Их надо увести из города.

— А ты, Яхия?

— Я приду позднее. Торопись, отец. Слышишь, они идут…

Танки грохотали всё ближе и ближе. Невыносимая жара от горящих домов плавила асфальт. От жары лопались стёкла, дымились остатки баррикады.

— Иди же, отец, иди! — Яхия обнял Мустафу. — Ну, скорее! Мама и Камила ждут тебя…

Четыре танка показались в конце улицы. Два танка шли по мостовой, а два других — вплотную к домам, срезая двери и окна, перемалывая камни в порошок.

Яхия обернулся и увидел, что Мустафа скрылся за углом. Тогда он, оттянув далеко правую руку, рывком швырнул гранату под гусеницы танка.

Яхия не слышал взрыва, только в голове будто блеснул огонь — яркий-яркий. И всё…

Яхия очнулся на полу. Голова его была прислонена к парте. Его трясло, как в лихорадке, а перед глазами был не то туман, не то пыль.

«Что со мной? — подумал Яхия. — Где я?»

Он оглянулся: справа и слева лежали и сидели люди. Коричневые от запекшейся крови бинты, разорванные галлябии и глаза, полные тоски. А на стене — большая карта и на ней два полушария.

«Школа, — сообразил Яхия. — Значит, я остался жив и меня сюда перенесли». Он попробовал встать — не получалось: голова кружилась, ноги не слушались и туман, туман плыл перед глазами.

Рядом стонал паренёк, совсем молодой, должно быть, школьник. Лицо его было какое-то пепельно-серое, рот чуть искривлён, через весь лоб и часть щеки шёл тёмный глубокий шрам. Яхия тронул его рукой — еле дотянулся:

— Больно тебе? Помочь? — Он увидел, что парню лет четырнадцать-пятнадцать, не больше.

— О себе подумай. Сколько времени без сознания был. А я ходячий, мне что. Избили только. Руку вот перебили — висит.

Мальчик показал правой рукой на левую. Она висела, будто была отделена от туловища и просто засунута в рукав.

— А они ещё в Порт-Саиде? — спросил Яхия.

— Пока здесь. Но уходят. Советский Союз предупредил интервентов: уходите! Русские не дадут нас в обиду.

«Ну, значит, уйдут, — подумал Яхия. Он всё чаще и чаще вспоминал маму, отца, Камилу. — Где-то они теперь? Что с ними?»

— Послушай, — тронул его Яхия, — как тебя зовут?

— Махмуд, — сказал мальчик.

— А как там квартал Эль-Манах? Ты не слышал? — Яхия приподнялся на локте. — Я хотел спросить тебя про свою улицу…

— Нет Эль-Манаха.

— Как так — нет?

— А так: сровняли с землёй.

Яхия вскочил. Его мутило. Туман сгустился вокруг, а пол медленно стал подниматься кверху.