Леонид Сергеев - Как на качелях

— Побежали, а то опоздаем! — предложил Вовка.

— Ну и ступай! — отрезал я и направился к углу улицы, где сидел сапожник дядя Коля.

Дядя Коля чинил валенок. Подшивал подошву просмоленной дратвой.

— Что, в школу спешишь? — спросил он.

— Угу, — сказал я.

Дядя Коля закончил подшивать подошву и стал ее пробивать маленькими деревянными гвоздями.

— Дядь Коль? Зачем ты заколачиваешь в валенки гвозди? — поинтересовался я.

— Чтобы подошва лучше держалась, когда гвозди разбухнут.

— А от чего они разбухнут? От снега, что ли?

Дядя Коля кивнул, потом спросил:

— Ты в школу не опоздаешь?

— Не-ет, — протянул я и показал на валенок. — А если гвоздь выскочит, что тогда?

Дядя Коля только пожал плечами и продолжал забивать гвозди один за другим.

— А если гвоздь вопьется в ногу?

Дядя Коля только вздохнул и ничего не ответил.

«Скучный он какой-то, — подумал я, когда отошел. — Все время молчит и молчит».

В школу я все-таки немного опоздал, но, к моему удивлению, учитель даже не спросил, где я задержался. Он только сказал:

— Проходи, садись скорее.

Это было первое, что подняло мое настроение. Второе произошло после того, как учитель объявил, что спрашивать задачи не будет, а начнет объяснять новый материал. Третье, и самое главное, произошло на следующих двух уроках, когда я получил подряд две пятерки. Шутка сказать! До этого я и четверки-то редко получал. Первую пятерку я получил на уроке рисования. Учитель дал задание: нарисовать праздник. Каким мы его представляем. Я нарисовал праздник на воде: ночное море и огромный корабль, весь в огнях, с флагами. Корабль салютовал, и в темном небе сверкал фейерверк.

— Хороший рисунок, — сказал учитель и приколол мою работу к доске.

А потом была ботаника. И я опять получил пятерку.

— Сегодня я расскажу вам о растениях-хищниках, — сказала учительница. — Слышал ли кто-нибудь из вас о них?

Я сразу вспомнил, как летом на рыбалке дядя показал мне пузырчатку, и громко сказал:

— Я видел пузырчатку!

— Очень хорошо, Пенкин, — сказала учительница. — Расскажи нам, где ты видел пузырчатку?!

— Летом мы с дядей много рыбачили, — начал я. — На удочки. Ловили окуней, иногда плотвички попадались. А однажды поймали огромную щу…

— Ты говори о пузырчатке, — остановила меня учительница.

— Тогда и пузырчатку дядя мне показал. Она растет в воде. Вся в воде. И вся в пузырях. Над головой — только стебель да цветок. Желтый такой, как флажок.

— Правильно! — кивнула учительница. — На конце листьев пузырчатки — большие и маленькие пузырьки. От них она и получила свое название.

— Пузыри имеют дверцы, — продолжал я.

— Клапаны, — поправила учительница.

— Клапаны, — повторил я. — Спасается малек от окуня, ткнется в дверцу-клапан, она откроется и скроет малька. Только потом захочет малек выбраться наружу, а дверца его не выпустит. Так и съест пузырь малька.

Ребята загудели, заерзали на партах, но учительница сказала:

— Да, так. Стенки пузырька выделят кислоту, отравят малька и постепенно переварят совсем. Спрятался малек от окуня, да попал в западню… Молодец, Пенкин!

Я шел по улице, размахивая дневником. Около сапожника дяди Коли я остановился и рассказал, как получил пятерки. И дядя Коля отложил работу, улыбнулся и сказал:

— Молодчина! Всего можно добиться, главное — вовремя перебороть лень.

И тут я понял, что дядя Коля мне казался молчаливым оттого, что я сам много говорил. Потом я догнал Вовку. Мне почему-то уже совсем не хотелось делать свисток из липы, чтобы вызвать Вовкину зависть. Я достал из кармана перегорелую лампу и сказал:

— Пойдем кокнем?!

Проходя мимо овощной палатки, я показал продавщице дневник. И она вдруг заулыбалась и протянула мне грушу. Как и утром, я остановился около дома старушки с дедом. Они сидели на крыльце и задумчиво смотрели на улицу. Я попробовал представить старушку тоненькой девчонкой с косичками, а деда — мальчишкой с удочкой, но сразу почувствовал к ним жалость и, спрятав дневник, незаметно прошел мимо. Из своего дома выбежала Надька, покружилась на одном месте со своим ранцем и направилась в сторону школы. Около меня она остановилась, посмотрела на мое лицо и засмеялась.

— Ты чего? — удивился я.

— Смешной ты сегодня какой-то! — сквозь смех выдавила Надька. — Глаза, как у зайца… в разные стороны…

Тут уж и я не выдержал и тоже засмеялся.

Когда я подходил к нашему дому, все люди на улице казались мне удивительно хорошими. Да и сама улица, такая знакомая, вдруг стала какой-то особенно дорогой: и острокрышие дома с палисадниками, и высокие светлые березы, и видавший виды забор, и даже воздух, пахнущий яблоками.