Николай Егоров - Всадник на вороном коне

— А у нас море «ммм»! — протянул Бембин.

— Какое там море? Степь! — сказал Костя.

— Плохо ты знаешь Калмыкию, — обиделся Бембин, — у нас есть морские калмыки. От хотона, откуда мой отец, до Каспия — два часа на машине. Море у нас бурное, капризное. С характером! Здесь что — открытка, а не море! Для курортников.

— Ты свое море хвали, а наше не охаивай, — подал голос Жора Белей. — Оно разное бывает.

— Еще один моряк выискался! — удивился Костя Журихин. — Ты, Жора, морской хохол?

— Морской! У меня дед и отец на Черном море на флоте служили, старший брат служил. Да и от нашего хутора до Цимлянского моря рукой подать. А Цимлянское с Черным связано, вместе с Доном через Азовское в Черное впадает…

— Убедительно! — заключил Костя. — Тогда я тоже мариман — наша Ольховая впадает в Калитву, Калитва — в Северский Донец, а тот — в Дон, а там, как Жора Белей, — в Черном оказываешься!

Максим слушал их и видел большие дома — башни на спуске к Дону, воду, что плещется у каменной стены, низкий берег по ту сторону — с машинами, катерами, вытянутыми на сушу, дальше — элеватор, светлый, могучий. Наверно, мама стоит сейчас на балконе, смотрит на юг. Интересно — догадывается она, что сын ее в эту минуту лежит у моря и думает о доме, о ней? Ругает она его — точно ругает: ни разу не написал. Дядя Лева звонил домой, сказал, что все в порядке. Да мало этого — надо сегодня же написать домой…

— У всех лучшее море или лучшая речка. Лучшая родина, — щедро сказал Сусян, — у всех…

Снова разрешили купаться, и снова Максим с солдатами барахтался в удивительной воде. Она ласкала и щекотала, она бодрила человека, и хотелось дельфином выскакивать из моря, шлепаться о его поверхность. Когда Жора Белей предложил попрыгать через него, Максим сразу согласился. Жора сложил руки перед животом, Максим поставил на них левую ступню, оперся о мускулистые плечи солдата, качнулся раз-другой и, подброшенный сильными руками, взлетел в воздух и ножичком воткнулся в воду: он скользил в светлой и дымчатой толще, чувствуя, как вода обтекает его, затем выгнулся и понесся вверх, где кипел свет, вырвался на волю, дыша шумно и весело.

— Еще! — кричал Максим, плывя к Жоре.

А Жора подбрасывал всех, кто просил об этом, и добродушно смеялся.

Приземистому Прохору и на мелком — глубь. Там, где Косте Журихину или Жоре Белею было едва по плечи, там Прохор плавал. Большая круглая голова его поворачивалась в такт движениям — будто черный мяч крутился, на воде. Хоть в водное поло играй!

Прохор радостно щурился, отфыркивался и приговаривал что-то на своем, на калмыцком.

Подобрав ноги, чтобы оказаться на плаву, Юра подгреб поближе:

— Стихи?

— Не…

— А похоже на стихи…

— Не… Море вдали сизое, как степь. Степь вдали сизая, как море, — перевел Прохор. — В море всегда ветер. В степи всегда ветер. В море качаются волны. В степи качаются травы. Я плыву по морю. Я иду по степи…

— Я плыву по морю. Я иду по степи… — повторил Юра слова Прохора.

— Я иду по степи! — подхватил Прохор, сильно ударил по воде, и полетели брызги, словно роса с травы.

Брызги на миг ослепили Юру. Тряхнув головой, он снова увидел море, небо, круглую и веселую голову Прохора. Плеснул в нее. Прохор ответил тем же. Они смеялись и секли друг друга водяными струями, пронизанными солнцем…

— Рядовой Журихин! — резкий голос сержанта заставил оглядеться. Юра поискал Костю.

— Рядовой Журихин, вернитесь сейчас же!

Костя забрал уже далеко вправо — в ту сторону, где сидели две девушки. Он лег на спину и поплыл обратно, встречаемый насмешками:

— Десантник!

— Раскольник — откололся от всех!

— Два наряда ему за индивидуализм!

Солдаты покрикивали, а сами не на Костю поглядывали — на девчат. А девчата поднялись и смотрели на Костю.

«Нужны ребятам эти хвостатые? Чего на них смотреть, чего к ним плыть? Одни неприятности!.. Шли бы отсюда, не мозолили бы глаза солдатам», — сердито размышлял Максим и вдруг узнал девчат: это были Ирина и ее подруга Лена.

— Да это Ирка с Ленкой! — небрежно бросил Максим.

— Ты их знаешь? — Костя схватил Максима за руку.

— Знаешь и молчишь? Представляешь, что тебя ожидает?

— Из-за них?

— Из-за них! — подтвердил Костя. — Как, братцы, поступим с этим скрытным парнем?

— Час без моря, — предложил Прохор Бембин.

— Не годится — слабое наказание, — отмахнулся Костя и вдруг придумал — даже по лбу себя хлопнул: — Парламентером его назначим, к девушкам пошлем…