Николай Егоров - Всадник на вороном коне

Берег вдается в море. Катер огибает его, с трех сторон показывая знаменитый пустырь и памятники на нем. И с трех сторон видится Максиму смертельный бой, грозное движение десантников и смелые действия того морского пехотинца пионера Максима Синева-Катер повернул к железным мосткам, на которых толпились пестро одетые курортники-«дикари». Пассажиры подняли гвалт, и Максим не расслышал слов Иры, но по взмаху поднятой руки понял: иди сюда, будем высаживаться. Вяло протискивался он к трапу, не понимая, как можно суетиться, когда ты в таком месте и когда в ушах стоит грохот боя, а перед глазами — мужественные фигуры десантников.

— Укачало тебя? — заботливо спросила Ира, невольно щекоча губами ухо.

Максим мотнул головой: дескать, ничуть.

На мостках — толкотня. Раскаленные тела отдыхающих липнут со всех сторон — сразу не продерешься.

Сойдя с мостков, люди бросаются вправо и влево, чуть не наступая на любителей позагорать.

Возле пивных ларьков, возле ящиков с мороженым и лотков с пирожками — очереди. В глазах рябит от разноцветных купальников и плавок, шапочек, панамок и сомбреро, очков и зонтиков.

В душном зное смешались сухие запахи камней и дерева и влажный запах моря.

И яркое праздничное настроение вдруг охватило Максима. Только что бились тут десантники, только что они победили и теперь идут дальше, у самых холмов идут спокойные и усталые, хорошо поработавшие люди. Идут и говорят: мы победили, мы смели врага с этой земли, купайтесь, грейтесь на солнце — никто вас не тронет, никто не посмеет тронуть. Мы бодрствуем, мы в строю…

Солнце светило в лицо, солнце смотрело в глаза, обдавало многоцветным жаром, сильное, веселое, летнее солнце.

Пот высыпал на Максимкином носу. Голову пекло, и Максим не противился, когда Ира надела на него новенькую матерчатую кепочку — белую, в голубую полоску.

— Рубашку пока не снимай — сгоришь на солнце, — сказала Ира, быстро и ловко обходя лежащих.

Метров сто прошли, пока отыскали подходящее местечко около воды — не очень людное, на чистых мелких камешках. Девушки растянулись на ярких мохнатых полотенцах. Максим пошел к воде.

— Не спеши купаться! — предупредила Ира. — Остынь!

Максим кивнул и осторожно поставил ногу на толстый слой водорослей, лежавших между морем и берегом, — на ту самую коричневую полосу, что была видна с катера. Сколько же надо было прибойным волнам набросать водорослей, чтобы образовалась эта длинная и пухлая подушка! Поверху она слежалась, а внизу была влажной и рыхлой. Чтобы попасть в море, надо пройти по этой пружинистой подушке. Она кажется ненадежной — боязно: вдруг провалишься в сырую скользкую массу, в которой наверняка водятся всякие мелкие морские твари, студенистые и холодные.

Вода смывала темно-зеленые лохмотья по краю, прибивала к ним щепки, окурки, огрызки яблок. В воде, близко к поверхности, лежали плоские пыльные камни, а между камнями метались крошечные рыбешки.

Максим ступил на камни, на которых когда-то, военной зимой, оскальзались подошвы крепких сапог морских пехотинцев. Он вглядывался в воду — никаких следов боя, ни гильзы, ни куска железа. А ведь много оружия было тут утеряно! Все собрано, унесено. Может, в глубине что-то и осталось, но то, что осталось, уже не угрожает людям…

Он повел ногами, стирая с камней ил, взбил неприятную муть. Перебарывая отвращение, вылавливал и выбрасывал на берег мусор. Муть быстро осела, образовался клочок моря совершенно чистый — плавай, ищи пропитание, но рыбки не оценили Максимовой работы, держались на грязном.

«Дуры набитые», — подумал Максим.

Рыбешки не обратили внимания на его слова — кучей спешили к каждому окурку, к каждому огрызку, бросались врассыпную и вновь собирались вместе…

— Максим, я же сказала — не спеши, — полусонно протянула Ира.

Он повернулся к берегу, вскинул руки, будто в них был автомат.

— Ду-ду… ду… ду-ду-ду…

Короткие очереди полоснули по берегу.

— Тьюф, тьюф… Вжью!

Эти пули заставляли врагов прижиматься к земле, визжали, рикошетом отлетая от камней…

— Ду-ду-ду!

Максим выбежал на берег, лег на камни, высматривая врагов, чтобы попусту не тратить драгоценные патроны…

Опасность миновала — враг бежал. Максим приподнялся, сел. Рука нащупала круглый плоский голыш. Еще миг — и голыш полетел в воду по крутой дуге. Дуга следующего была ниже, третьего еще ниже. Четвертый голыш заскакал по воде.

— Максим, — рассудительно заговорила Лена, — а если попадешь в кого-нибудь?