Виталий Губарев - Павлик Морозов

- Ну, - передохнул Павел, - ты чего сидишь? - Но в его голосе не было угрозы.

Петр Саков молчал.

- Ну?

Петр тряхнул рыжей головой и сказал тихо:

- Вы меня за человека не считаете, а я... - Он запнулся, и Павел вдруг увидел, что на его глазах блеснули слезы.

Петр вытер ладонью глаза, высморкался, привстал.

- Ты про записки знаешь?

- А что? - насторожился Павел,

- Эти записки моя тетка с Кулукановым сочиняла.

Павел смотрел на Петра широко открытыми глазами.

- Врешь!

- Право слово... Тут старуха ходила, так они и научили ее эти записки бросать.

Павел сделал шаг вперед и вдруг широко заулыбался, хлопнул Петра по спине:

- Петька, дружище! Ох, Петька!

Петр Саков робко поежился.

- А вы меня в пионеры примете?

- Ну ясно, примем! - Павел повернулся к стоящей в отдалении Моте: - Айда к Зое Александровне! Слышишь? Сейчас в стенгазету про таинственное письмо напишем.

Под воскресенье ребята пошли на озеро удить рыбу. Запаслись едой и теплой одеждой: решили ночевать на берегу.

До озера несколько километров. По дороге девочки пели песни, бегали между деревьями, пугая белок, аукались. Они шли без сетей и удочек - какие из девчонок рыболовы? Взяли их, чтобы за костром следили да уху варили.

Одна Мотя несла удочку на плече. Она — как мальчишка, даже стрелять из ружья умеет: отец выучил.

Был погожий день. Солнце, уже не горячее, но по-прежнему яркое и ласковое, плыло над тайгой, пробивалось светлыми полосами и пятнами сквозь чащобу и бурелом, сверкало на полянках.

Павел и Мотя шагали позади всех, о чем-то совещались. Яков сначала обиделся, что его не позвали, потом ухмыльнулся, зашептался с ребятами. С хохотом остановились под старой сосной и вдруг нестройно запели:

Тили-тили тесто,

Жених и невеста!

Тили-тили тесто,

Жених и невеста!

Прибежали девочки, захихикали. У Моти задрожали губы.

- Дураки! Сами вы женихи! - Она расплакалась, собралась идти домой.

Девочки, посмеиваясь, стали ее успокаивать:

- Брось, Мотя, да они же так просто, балуются...

Мотя всхлипывала:

- Они думают, как идем вместе, так значит... жених и невеста... Дураки! Все пионеры... дружить должны.

Домой она не ушла.

Павел, красный, подошел к Якову:

- Это ты придумал?

- Ничего не я...

- Врешь, ты! Вот набью тебе шею, тогда узнаешь!

Он сказал это довольно миролюбиво. Ему самому было немножко смешно.

- А у тебя, это самое, секреты от друзей завелись?

- Дурень, да ты знаешь, про что она говорила?

- Про что?

- Вот нарочно не скажу, потому что ты дурак. - Он подумал и прибавил: - На озеро придем, тогда скажу...

Якова мучило любопытство. Но виду не подал и до самого озера шел рядом с Пашкой, посвистывая и балагуря, - хотел загладить вину. Но когда пришли, Павел ничего не сказал, должно быть, забыл. Разъехались на лодках, ловили рыбу, купались.

Вода в озере холодная, чистая. Если всмотреться, можно увидеть илистое дно, зеленые лапчатые водоросли, мелких рыбешек, которые сверкают под лодкой, как короткая молния.

Летом из разных лесных деревень на озеро приходит много рыболовов, и на его берегах костры горят по ночам, будто в огромном цыганском таборе. Озеро большое, всем места хватает.

В ожидании ухи мальчики сушились у огня, хвастались уловом. От соседнего костра подошел кто-то.

- Эй, пионеры! - По голосу узнали Данилу. - Рыбачите?

Яков ответил неохотно:

- Рыбачим...

Данила вышел на свет. Его узенькие глаза забегали по лицам ребят, на секунду встретились с глазами Павла и снова скользнули в сторону.

- Ну-ну, рыбачьте, - он с усмешкой поправил на плечах куртку, медленно отошел.

- Носит его здесь! - проворчал Яков. - Всегда он насмехается.

- Девочки, - зашептала веснушчатая Клава Ступак, - а вы видели, какая у него рубашка?

- Какая?

- Кулукановская! На груди зеленым вышита... Ей-ей! Я запомнила, как Кулуканов носил.

- Подарил, наверно, - сказала Мотя. - Чего-то он часто стал в гости к Кулуканову ходить. Паш, и дед Серега к нему ходит, я видела.

- Ну и пусть ходит! - Павел нахмурился. - Дай-ка ту бумажку.

Мотя порылась в кармане, протянула свернутый листок. Он взял его, не глядя.

- Вон ей, - Павел кивнул на Мотю, - сегодня в сельсовете список дали, кто не хочет хлебозаготовки выполнять. Она мне в лесу рассказывала... Вот. А вы, дураки, запели! Яшка, ты завтра будешь в избе-читальне объявления писать.

- Что за объявления?

Павел развернул листок.

- Тут первым Кулуканов помечен. Вот ты и напишешь: «Здесь живет зажимщик хлеба Кулуканов». Возьмешь старую газету и напишешь чернилом.