Игорь Минутко - Шестнадцать зажженных свечей

— Ленку ждут,— шепнул Жгут, повернувшись к Косте.— Вон идет. Лена быстро шла к подъезду и вдруг остановилась в нерешительности.

— Лена!— позвал Костя.

Она сделала шаг в сторону Кости, но тут прозвучал спокойный, жесткий голос Мухи:

— Подруга! Сюда! Быстро!

Лена замешкалась, растерянность, отчаяние были на ее лице, И опять сказал Муха, теперь снисходительно:

— Давай, давай! На полусогнутых.

Лена, опустив голову, покорно шла к скамейке, где сидели Муха и Дуля. Дуля вскочил, шутовски раскланялся, смахнул невидимый сор с места, где только что сидел.

— Просю!

— Дуля!— тихо, но грозно процедил сквозь зубы Муха.— Слиняй!

Дуля поспешно отступил в сторону.

Лена села рядом с Мухой, опустив голову.

Муха, быстро взглянув в сторону подъезда — Костя смотрел на них,— обнял Лену за плечи.

— Убери руку! — сказала Лена, и в голосе ее было нечто, заставившее Муху послушаться.

Чтобы не уронить своего достоинства, Муха произнес насмешливо:

— Воля женщины — закон.

Жгут предложил Косте:

— Еще раз позвать ее?

— Подожди! — тихо, но резко сказал Костя. Он еще не принял никакого решения. «Уйти?..»

И в это время все услышали громкий крик:

— Ребята! Ребята!

К подъезду бежал худой мальчик в очках, которого Костя часто видел встречающим или провожающим «Скорую помощь».

— Ребята! — Он говорил быстро, взволнованно жестикулируя: — Они окончательно решили!.. С липой... Муха! Придумай что-нибудь! Пожалуйста!

— При чем тут я? — громко перебил Муха.— Да и ничего сделать невозможно. Раз они решили. У них власть. А против власти не попрешь.

— Значит,— удрученно сказал мальчик в очках,— ты ничего...

— Очкарик! — опять перебил Муха.— Обращение не по адресу. Что мы можем? И вообще... Выдумали вы все с дедом. Тоже проблема.— Муха засмеялся.— Липовая проблема!

И тут вскочила со скамейки Лена.

— Ты всегда... Всегда такой! Тебе ни до чего нет дела!..

— Верно,— спокойно подтвердил Муха.— Всем ни до чего нет дела. А всякие высокие словеса — лапша, дуракам на уши вешать.

— Врешь! Все ты врешь!..— закричала Лена.— Если бы так, все давно поубивали бы друг друга. Очкарик! — Лена схватила мальчика за руку.— Идем! — решительно сказала она.— Пчелка! Пошли с нами!

— Ленка, кончай цирк! — Муха бросил гитару на скамейку, и она жалобно прозвенела, будто стон вырвался.

Но Костя, Жгут, Очкарик и Лена уже шли к подъезду, возле которого часто останавливается «Скорая помощь».

— Ленка! — вдруг сорвался с места Дуля.— Я тоже с вами! — И он, грузный и неуклюжий, побежал за ними.

Муха смотрел им вслед...

Лифт поднял ребят на пятый этаж. Очкарик от волнения долго не мог открыть дверь.

— Яну Мамонта в магазине был, и в этом... ДЭЗе...— говорил он, возясь с ключом.— Разговаривать не хотят. «Все уже решено».

Наконец дверь распахнулась.

— Дед! Это мы!

Ребята прошли в большую светлую комнату, в которой сразу же бросились в глаза предметы, связанные с морем: висел на стене барометр, на книжном шкафу стоял макет многомачтозого парусника, одну стену занимала лоцманская карта, и всюду были фотографии: моряки, порты, айсберги в океане, птичьи базары на северных островах, Часто повторялась фотография моряка, сначала в простой форме, потом в офицерской, потом в форме капитана второго ранга.

Большое окно было открыто настежь, и дверь балкона тоже была широко распахнута. И в окно и в дверь тянулись зеленые ветки старой липы, весь балкон был окутан зеленью, и слышалось, как щебечет невидимая воробьиная стая.

Рядом с дверью на балкон стояла инвалидная коляска, в ней сидел старик, седой, высохший, но в резких, мужественных чертах лица, в стрижке бороды и волос, в осанке угадывалось что-то «мичманское», морское. В фотографиях моряка, офицера, капитана второго ранга можно было сразу узнать старика в разные годы жизни. И сейчас он смотрел - на ребят молодыми, горячими глазами. И еще доброта была в этом взгляде.

— Дед,— сказал Очкарик,— это ребята с нашего двора. Они насчет липы.

— Сначала будем знакомиться,— с одышкой, но бодро сказал старик.— Время у нас есть. Итак, рад служить: капитан второго ранга в отставке Владислав Константинович Спивак.

— Лена Макарова! — Лена подошла первой к коляске навстречу протянутой старческой руке.

По очереди назвали себя остальные:

— Гарик... то есть Георгий Тарков! — сказал Дуля.

— Константин Пчелкин.

— Станислав Савохин.

— Прекрасно! — бодро сказал старик.— Располагайтесь вот на диване, в креслах. И все обсудим.