Леонид Фролов: Жемчуг северных рек [Рассказы и повесть]

— Ты в каком классе учишься?

— В третий пойду…

— Ну вот, ты этого не знаешь, — сказал Алик, снимая с Тишки какое-то обвинение. — Я семь закончил, у нас история СССР кончается на Степане Разине, восемнадцатый век… А Дмитрий-то нынче в восьмой ходил… Он же нынче изучал интервенцию Антанты на Севере… Нынче!

Тишка захлопал ресницами, не понимая, к чему он клонит.

— Ну, хорошо, — опять немного сдал на попятную Алик. — В четвёртом классе мы тоже проходили гражданскую войну. Но ведь с тех пор сколько лет пролетело, я мог забыть: не держать же мне всё в голове годами…

Он видел, что Тишка не понимал его, и оттого сердился ещё сильнее: пробежится по комнате, поскрипывая половицами, от стены до стены, остановится около Тишки, увидит, что у того по-прежнему бессмысленный взгляд, и ещё раз пробежится. Будто Тишке от этого становится понятнее и яснее, о чём он ведёт речь.

— Ах, да! — вдруг спохватился Алик. — Я же тебе не сказал, что председатель колхоза прав.

— Сказал, — ещё больше путался Тишка.

— Ты меня не перебивай! — разнервничался Алик. — Я не идиот, знаю, чего сказал, а чего не сказал.

Тишка вжал голову в плечи.

— Я тебе не сказал самого главного, когда говорил о председателе. — Алик посмотрел на Тишку, сгорбившегося, притихшего, и милостиво разрешил: — Да ты садись, это я люблю при разговоре ходить, у меня мысль становится острее… А ты сиди.

Тишка послушно сел.

Алик, подкрепляя свои слова действием, прошёлся по комнате.

— Председатель прав, что жемчуг добывали не в Кеме, а в Кеми… Мы перепутали… Из-за Дмитрия. — Алик продолжал искать виноватых. — У него же должно быть свежо в памяти: интервенция Севера, Шенкурск, Кемь… А он умолчал. Допускаю, что не умышленно…

При упоминании Шенкурска Тишка встрепенулся: правильно, Зиновий Васильевич Алика охолодил тогда этим городом — ни географии, ни истории, мол, не знаешь.

— Мне вот пришлось рыться в книгах из-за него, по карте лазить, время терять понапрасну, когда у него в голове должно всё как на полочках лежать: Шенкурск, Олонец, Кемь… — нудил и нудил Алик. — Меня вот теперь спроси — я всё скажу, где что, хоть и не обязан знать за девятый класс… Это он обязан…

Тишка насторожился: почему за девятый, когда Митька ходил в восьмой?

— Но у него же учебники за девятый куплены. Я сам видел, — не унимался Алик. — Я, например, летом наперёд все учебники просмотрю, а по истории да литературе в первую очередь… Ты вот спрашивай меня сейчас за восьмой класс хоть чего, я лучше Дмитрия расскажу, хоть не я, а он учился в восьмом классе.

— А за седьмой?

— И за седьмой тоже. Это само собой. А он — отличник, должен знать и за следующий, учитель же на него опираться будет во время объяснения нового материала. А какая на Дмитрия опора, если он даже учебник не пролистал?

Ну, хорошо, ты, Аличек, учебник просматриваешь, а вот у Тишки учительница, наоборот, советует вперёд не забегать, а то неинтересно будет в классе сидеть. Тишка ничего не сказал про учительницу, но в мыслях-то для себя решил: нет, не получится у Алика с Митькой мира, не поставит Алик Митьку в одну шеренгу с собой подваливать траву на лугах новой косилкой, какую-нибудь да найдёт причину, чтобы отказаться от такого напарника.

— Наверно, Мите некогда было учебник листать: у него столь работы…

— А я баклуши бью? — рассердился Алик. — Вы почему в Полежаеве так настроены: только физическую работу цените? А если человек умственным трудом занят — он что, бездельник?

— Да нет… почему? Мы так не думаем…

— А Павла Ивановна меня чуть ли не тунеядцем обозвала.

Тишка поник головой: с Аликом много не наспоришь, загонит в угол. И всё же Тишка сделал ещё одну попытку заступиться за Митьку:

— Да он же тебе поверил, что ты всё знаешь: ты же книжки показывал…

— «Книжки, книжки»… — передразнил Тишку Алик. — А в книжках что было написано? — Он вперил в Тишку злые глаза. — Читаю на память: «В 1871 году из Олонецкой губернии были отправлены царице одиннадцать необычайно больших, идеально круглых голубых и розовых жемчужин…». Где Олонец на карте? Вни-и-зу Белого моря! А на противоположном-то берегу — Кемь! Он что, не мог посмотреть, когда учебник перед ним на столе лежал?

Тишка за девятый класс учебника по истории даже в руках не держал (вот если б Славкин, за пятый!) и, есть там что-нибудь об Олонце и Кеми, судить не брался. Наверно, есть, поскольку председатель колхоза колол им этим глаза.

— Надо было у Зиновия Васильевича спросить, — бесхитростно решил Тишка.