Леонид Фролов - Жемчуг северных рек [Рассказы и повесть]

Митька лишь изредка поправлял его:

— Теперь налево, к Козлёнкову логу…

— Здесь прямо, никуда не сворачивай…

— А теперь вправо, на вырубки…

За вырубками привязались к ним комары. Они забивались в нос, лезли за вороты рубах, в рукава, гнусавили над головами. На Николу Митька надёрнул пчеловодную сетку, предусмотрительно захваченную из дому, а сам, с занятыми-то руками, только крутил шеей да отдувался, пытаясь воздушной струёй сбить льнувших к потной коже кровососов.

Тишка отломил от берёзы ветку и стал омахивать Митьку от комаров, не давал им садиться на Митькины руки, отгонял их от Митькиной головы.

— Ну, скоро ли придём? — не терпелось Алику увидеть реку. Он хлестал себя руками по шее, которая уже была в кровавых мазках. — Может, с дороги сбились?

— Да нет, — успокаивал Митька. — Вот вырубка кончится, а там сосняк пойдёт… За ним и Кереть…

Алик вздохнул. Наверно, был уже не рад, что ввязался в эту историю. Конечно, на бумаге-то всё получалось легко и просто. Выискал в книгах эту Кереть, голова на радости закружилась: ещё бы, на богатство напал… А до богатства-то не рукой подать.

Как ни ждали её, Кереть открылась их взорам совсем неожиданно. Тянулся-тянулся сосняк-беломошник — и вдруг простор. Небо раздвинуло над головами кроны деревьев. Ветер, гуляющий по лугам, отогнал комаров. Солнце, горевшее в вышине, осушило на лицах пот.

— Пришли-и-и…

Отсюда, со взлобка, уже было слышно, как в низине журчала река. Пахло цветущей таволгой, дурманило голову ароматом лугов.

Тишка вытянулся на земле, и ноги у него загудели, как телеграфные столбы. Правда, гуд телеграфных столбов можно слышать, а как гудят налитые усталостью ноги, дано лишь чувствовать.

Митька приспособил ручки коляски на обомшелую, изъеденную жучком колодину, чтобы Николу не запрокидывало на спину. Но Никола не захотел сидеть. За дорогу он натерпелся неудобств, и у него, наверное, занемели и спина, и ноги.

— Мить? — спросил он. — А правда, жить лучше, чем умирать?

Митька махнул на него рукой и повалился в траву:

— Не знаю, что и лучше сейчас.

Алик со Славкой, потоптавшись на косогоре, ринулись вниз, к реке. Тишку тоже едва не сорвало с места, но ему неловко было оставлять Митьку, и он, переборов себя, не побежал за ребятами. Митька лежал лицом к земле, распластав руки, будто обнимая пригорок. Рубашка на спине была мокрой от пота. Тишка посочувствовал ему и спросил:

— Руки-то не болят?

Митька поднял голову, обвёл взглядом пригорок:

— А где кладоискатели наши?

Тишка деланно будничным голосом ответил:

— Да уж, наверное, жемчуг ловят.

Митька моментально вскочил:

— А чего же они одни-то?

— Наверно, думали, что мы с тобой спим.

Митька сграбастал Николу в охапку, усадил на шею и медленно, оступью, спустился с пригорка. Тишка увязался за ним.

Трава на лугу была Тишке до плеч, можно в прятки играть: спрячешься — и не найдёт никто. Да и сам-то выберешься из неё на простор только по примятому собою же следу.

Трава стояла нетронутой стеной. Она даже наполовину выпрямилась и там, где только что пробирались через неё Алик со Славкой.

Никола с Митькиных плеч закричал:

— Я их вижу, они купаются!

Алик со Славкой и в самом деле бегали по берегу в трусиках. Рубахи и штаны валялись комом на песчаной отмели.

Река была здесь бурлива, неширока. Дно просвечивало камешником. Камни кое-где выпирали из воды, и она кипела вокруг них ключами.

— Ну, много жемчугу-то? — не удержался, крикнул им Тишка.

Алик, возбуждённый, подбежал к Митьке.

— Должен быть! — запалённо выдохнул он. — Вот! Жемчужницы!

В руках у него чернели обгоревшими картофелинами продолговатые раковины.

— И в них — жемчуг? — не поверил Тишка.

Митька, ничего не сказав, спустился к воде, обмыл своё в потных подтёках лицо. Поманил осоловевшего от жары Николу и, несмотря на то что тот увёртывался и кричал, ополоснул ключевой водой и его.

— Славик, поищи-ка сухих валежин, — попросил он Славку. — Надо костёр развести.

Славка оглянулся на Алика, будто спрашивая у него, подтверждает ли он это распоряжение.

— Да, да, Вячеслав, — поддержал Митьку Алик. — Без костра нельзя.

Славик нехотя двинулся по песчаной отмели к возвышающимся над обрывом кустам и деревьям.

— Да ты на взлобок сбегай, где мы коляску оставили, — посоветовал Митька. — Там и топор, если нужно будет, возьмёшь.

— И здесь насобираю. — Славка, заплетаясь ногой за ногу, направился к обрыву, увидев издали обломки сучьев, выброшенные на берег течением.