Эдуард Пашнев - Ньютоново яблоко

– А вода? – поинтересовался Санька.

– А я ее спустил. И фонтанам надо отдыхать.

– Зачем же им отдыхать?

– Чтобы подмести здесь, покрасить крокодильчиков, а то они за лето вон как облезли. А понабросали сюда всего, вот такие ухари, как вы, бумажек, пуговиц, денег.

Санька качнулся вперед:

– А где ж они?

– Кто?

– Ну, бумажки, пуговицы.

– Уже подмел. Как подсохло, я и подмел. Это я уж третий раз подметаю.

Старик остановился отдохнуть. Он подошел к барьеру, прислонил метлу, сел:

– Закурим, хлопчики?

– Мы некурящие, – грустно объяснил Зебрик и спросил: – Скажите, пожалуйста, а остальные фонтаны тоже осушают осенью?

– Про остальные неизвестно. Я работаю здесь.

Мальчишки торопились. Ведро, лопатка, сито для угля – все это подпрыгивало, стукалось и, не успев коснуться дна тележки, снова с шумом подпрыгивало.

В Петровском сквере друзей встретил хмурый Петр Первый. Он стоял на своем треснувшем пьедестале такой огромный, что за его спиной совершенно не было видно маленького фонтанчика. Ребята обогнули памятник и… Фонтан был сух.

В Детском парке фонтан, как всегда, шумел. Но когда Санька заглянул в бетонную чашу, он понял, что ее успели осушить, почистить и снова наполнить водой.

Приходилось расставаться с миллионом из-за глупой чистоплотности. Неужели в городе нет ни одного фонтана, который не чистят? Друзья сели на лавочку и задумались…

В городском парке, вернее, там, где парк начинал становиться лесом, раскинулось небольшое озеро. Лет тридцать пять назад не существовало на этом месте никакого озера. Из-под горы выбулькивался родничок и стекал в низину грязной лужицей. Местные жители набирали здесь воду, мыли калоши.

В городском комитете комсомола смотрели, смотрели на антисанитарную лужицу да и решили превратить ее в культурное озеро с памятником посередине. Памятник взяли из сказки Пушкина, с той самой страницы, где из вод выходят ясных тридцать три богатыря и с ними дядька Черномор. Отливали Черномора в депо. Железнодорожники постарались, и дядька получился что надо. Его поставили на пьедестал, а вокруг соорудили бетонную чашу. Родниковой воды хватило как раз, чтобы заполнить ее.

Никто этого озера не чистил, и очень скоро бетонное дно покрылось толстым слоем ила. Появились водоросли, тритончики, головастики.

Вот про это озеро и вспомнили друзья. Операцию решили провести ночью, чтобы не возбуждать подозрений.

По черной воде озера плавали желтые листья. Фонарь на столбе раскачивался, и лампочка то гасла, то зажигалась. Ветер наверстывал упущенное. Казалось, он вместе с листьями хочет сорвать и фонарь и бросить его в озеро. Если бы это случилось, фонарь, наверное, зашипел бы и медленно утонул.

По широкой аллее, испуганно оглядываясь и со страхом прислушиваясь к шуму деревьев, крались отчаянные смельчаки. Трехколесная тележка «ЗИГ-1» мягко шуршала по листве. Ведро на этот раз не громыхало. Под ним лежал собранный в кольцо шланг. Кроме шланга, лопатки, угольного сита и ведра в тележке подпрыгивала клетка Для ужа. Можно было подумать, что ребята выехали на опасную работу – охоту за ядовитыми змеями. Но нет, клетка, в которой до сегодняшнего ночного путешествия у Саньки жил уж, нужна была совсем для другого.

Заехали с подветренной стороны. На спине у Черномора каким-то чудом держался большой кленовый лист. Мигание фонаря придавало озеру и особенно дядьке Черномору причудливый и таинственный вид. Зебрик посмотрел на воду, поежился:

– Черная.

– А ты думал какая?

– Холодная, наверное.

– А ты думал какая?

Зебрик наклонился, пытаясь при свете мигающего фонаря разглядеть дно:

– А может, здесь ничего и нет?.. Только зря простудимся.

– Сам говорил, есть, а теперь нету, – разозлился Санька.

– Теоретически есть.

Деревья раскачивались и шумели, шумели, шумели. Ветер посрывал с них все пожелтевшие листья, но иногда откуда-то вдруг срывался еще один и медленно планировал на воду.

Санька стал разуваться. Но, развязав шнурки, подумал и завязал опять. Он вспомнил, что рыбаки, когда тянут бредень, не разуваются, чтоб не простудиться и не порезать ноги.

– Подожди, – засуетился Зебрик. – Я налажу шланг.

Он высвободил его и скрылся в кустах, где надел одним концом на водопроводную трубу. Включил на всю воду. Шланг, как живой, стал извиваться и чуть не окатил Саньку водой раньше времени. Друзья подкрались к шлангу, поймали, привалили тяжелым камнем. Клетку, в которой жил уж, перевернули вверх дверцей.