Эдуард Пашнев: Цветы из чужого сада

– Все предусмотрено.

Алик нерешительно вышел из сквера. Он не знал, как это он будет продавать цветы.

– Мальчик, продаешь подснежники? – обратился к нему молодой лейтенант.

– Нет, – сказал Алик и покраснел.

– А чего ж ты их так держишь? – засмеялся лейтенант.

Алик торопливо спрятал подснежники в карман пальто, а когда проходил мимо урны, незаметно выбросил. У него был с собой рубль бумажкой, который мама ему дала, чтоб он купил себе красок. Сначала Алик хотел разменять рубль в газетном киоске и отдать Лешке шестьдесят копеек, вроде он продал три пучка, а потом решил отдать рубль целиком. Быстрее наберется на телевизор Уф Фимовне.

Алик походил по вокзалу, подождал, когда стрелка больших часов прыгнула на пятнадцать минут ниже, и только после этого вернулся в сквер.

– Рубль? – удивился Лешка. – За три пучка рубль?..

– Да.

– Жаль, мало нарвали.

Он спрятал деньги в карман, похлопал Алика по плечу:

– Далеко пойдешь. Клоун, учись у маменькиного сынка.

Алик скромно опустил глаза. «Надо будет выпросить у мамы еще рубль на кисточки», – подумал он.

В понедельник Евгения Викторовна спросила, зачем ему нужен еще один рубль?

– Кисточки купить, – соврал Алик.

– На рубль кисточек? Сколько же тебе их нужно? Одну или двадцать штук?

– И ластик, и мастихин, и новый альбом.

Мама поверила и дала деньги.

Во вторник Алика случайно встретил на улице худой и длинный Карандаш Петрович, художник, который вел кружок рисования в доме пионеров.

– Здравствуйте, молодой человек! – сказал он. – Это вы кому так торжественно несете подснежники?

Алик спрятал цветы за спину и пролепетал:

– Маме.

– Цветы маме – это хорошо. А почему ты не был прошлый раз на занятиях?

– Я болел.

– Что с тобой?

– Температура подскочила.

– Куда же это она подскочила? – недоверчиво улыбнулся художник.

– В градуснике.

– А потом назад отскочила?

– А потом отскочила.

– Ну, ну… В следующий раз не болеть.

– Постараюсь.

Карандаш Петрович, прямой и тонкий, зашагал по улице, а Алик осторожно уронил цветы под ноги около стенки и быстро пошел прочь, нащупывая в кармане мелочь, шестьдесят копеек, которые он сегодня выручил за продажу двух бразильских марок. Сашка Крачковский дал ему сорок копеек за Пеле, потому что это главный футболист, а за Амарильдо только двадцать, потому что он только один раз участвовал в мировом первенстве и забил всего два гола.

– И вообще, – сказал Сашка Крачковский, – если б Пеле не получил травму, то он сам бы забил эти два гола, а про Амарильдо тогда и марку бы не сделали.

Сашка хитрил. Амарильдо он считал таким же знаменитым футболистом, как Пеле, но сбивал цену, потому что у него не было еще двадцати копеек.

Конечно, Алик ни за что не расстался бы с бразильскими марками, если бы научился продавать подснежники как Гога, Шурка и Заяц. Он протягивал цветы прохожим, но так робко, что на него не обращали внимания.

Теперь самая полная коллекция футбольных марок была у Сашки Крачковского. А футбол в пятом «В» занимал не последнее место. У пионервожатого Кости был брат футболист. Когда избрали председателем совета отряда Сашку Крачковского, он сразу поставил вопрос ребром: Костя должен привести в школу своего брата. Сбор, посвященный встрече с центральным нападающим команды «Энергия», прошел так интересно, что тут же решили провести еще десять сборов, посвященных каждому игроку команды в отдельности. Уф Фимовна, узнав об этом, ужаснулась, но спорить с классом не стала.

Алик вспомнил, что послезавтра состоится третий футбольный сбор, посвященный встрече с вратарем команды, и вздохнул.

В среду Алик снова подошел к матери и подсунул ей голову, чтоб она его ласково потрепала за волосы. Евгения Викторовна потрепала и спросила:

– Ну, что тебе еще нужно?

– Мы идем сегодня в театр.

– Кто это мы?..

– Все пятые классы.

– И тебе нужны деньги?

– Да.

– Сколько?

– Рубль пятьдесят копеек.

– Так много?

– Билеты в театр теперь подорожали.

Евгения Викторовна покачала головой и полезла в сумочку.

– А какой спектакль? – спросила она.

– «Вовка на планете Ялмез».

В четверг Уф Фимовна, пионервожатый Костя и Петька Серебряков по очереди спрашивали у Алика: почему он не был в театре? Алик сказал, что был, только он сидел на галерке, чтобы виднее было.

В пятницу ему снова нужны были деньги. Он соврал матери, что пятый «В» решил сфотографироваться всем классом вместе со всеми учителями и Уф Фимовна собирает с каждого по рублю, чтобы отдать фотографу.