Виктор Лихачев - Возвращение на Мару

— Ты не совсем права, — сказал папа. — Нет, то, что им приходилось нелегко, — это верно. Но я не верю, что их окружали только враги. Конечно, Белый Кельт был своего рода первопроходцем, но, уверен, сделать ему удалось много: вятичей он обратил в свою веру. В нашу веру, — поправился папа.

— Да, но их все-таки убили.

— Но убили и Кукшу. Убили те же вятичи. Во все времена смерть за Христа, смерть во имя Христа была для верующего человека наградой. Но здесь произошло еще что-то.

— Что же?

— Пока я не могу понять. Как не могу понять, почему Василий Иоаннович жалел, что у него нет дочери. Что именно понял дядя Петр? Загадка на загадке. Вот, например, еще одна — эта церковь. Я разыскал книгу обо всех храмах и монастырях нашей губернии. Прекрасная книга, епархиальное управление выпустило ее в печать в начале века. Даже о часовнях есть сведения, а об этой церкви — ни слова. Будто не было ее. Спрашиваю местных, какому святому или празднику церковь посвятили — никто не помнит. Получается, что когда ее в тридцатом году разрушали — она уже была недействующей? А еще раньше? В той церкви, куда мы ходим на службу, даже фамилии дьячков, служивших в прошлом веке, знают, а здесь — ничего.

Мы замолчали. В траве звенели цикады. Было слышно, как тетя Фекла ругала дядю Федора. Ругалась не зло, но громко. И все равно нам казалось, что над миром стоит тишина. Наверное, такая же, какая была, когда еще не было ни людей, ни птиц, ни зверей.

— Почитай стихи. Про звезды.

— Пожалуйста, — сказал он. — Михайло Васильевич Ломоносов. «Открылась бездна, звезд полна. Звездам числа нет, бездне дна».

— Хитрый, это короткое очень.

— Зато емкое. Вот, посмотри на небо. Звезды, созвездия, туманности, черные дыры.

— Черные дыры?

— Ты будешь их по астрономии проходить. Я сейчас о другом хочу сказать…

— Нет, расскажи о черных дырах.

— А не рано?

— В самый раз.

— До сих пор спорят, что же это такое. Знаменитый астроном Лаплас считал, что черная дыра — это светящаяся звезда, которая не дает ни одному лучу достигнуть нас из-за своего тяготения. Некоторые современные астрофизики всерьез утверждают, что черные дыры — это окна в параллельный мир. И что вещество, притянутое ими, перетекает в другое измерение. Но абсолютно точно то, что в этом месте перестают действовать все известные законы физики.

— Конкретнее, пожалуйста.

— Ну, например, на большом расстоянии от черной дыры время движется быстрее, чем вблизи нее. И если кто-нибудь бросит фонарь в направлении черной дыры, то сначала фонарь полетит быстро, затем все тише, тише. Его яркость начнет уменьшаться, и он даже изменит свой цвет. Представь, сидит какой-нибудь физик на Земле, смотрит в телескоп и ему кажется, — обращаю твое внимание на это слово — кажется, что фонарик остановился. Перестал двигаться, так до этой черной дыры и не добравшись, будто какая-то сила его не пустила туда.

— А на самом деле?

— На самом деле — фонаря уже нет. Его разорвали неведомые силы, когда он попал в центр дыры.

— Но ведь он его видит…

— Ему кажется, что видит. Вот тебе и еще одна загадка.

— А они большие, черные дыры?

— В миллион раз больше нашего Солнца.

— В миллион?! Папа, откуда они берутся?

— Ответа не знает никто. Есть только гипотезы. Согласно одной, черная дыра образуется, когда сталкиваются две звезды…

Папа замолчал. Неожиданно, резко — так с ним в последнее время происходит все чаще. Потом он посмотрел на меня — будто увидел в первый раз.

— Дочка, давай уедем отсюда! — И добавил тихо: — Пока не поздно…

— Что-то случилось, папа?

— А? — откликнулся он. Затем, указывая на гору, словно обвел ее кругом. — Это черная дыра, понимаешь? Девятьсот лет назад здесь произошла катастрофа. Столкнулись две «звезды», две религии, две личности. Корнилий и кто-то еще, нам неведомый. И вот теперь в эту воронку засасывает всех и все. Со стороны посмотреть — ничего не изменилось. То же небо, та же трава под звездами. Наверное, цикады так же звенели и тогда…

— Мы как тот фонарь, который бросили в воронку?

— Как два фонарика, дочка.

— И как они меняют цвет, так и мы меняемся?

— Да, и время идет по-другому.

— Значит, дыра близко?

— Совсем рядом, Машута.

— Ты действительно хочешь все бросить и уехать?

— Мне почему-то не по себе …

Папа обнял меня. Мы замолчали. Было так тихо, так хорошо. Папа показался мне таким сильным… Подумалось, — он разыгрывает меня.