Нина Бодэн - Сбежавшее лето

Тетя Элис улыбнулась. Сидя спиной к свету и улыбаясь, она каза­лась довольно хорошенькой и молодой, подумала Мэри. Она протянула руку, и тетя Элис взяла ее в свои, задумчиво повернула ладонью вверх, словно собиралась прочитать судьбу Мэри.

— Зачем ты сказала Саймону, что я была сестрой?—спросила она так неожиданно, что Мэри сразу ответила:

— Чтобы он вас привел. Я хотела, чтобы вы пришли.

Тетя Элис сидела неподвижно. Потом весело спросила:

— Значит, я оказалась кстати? Бедный мальчик!

— Я не только это имела в виду,— сказала Мэри.— Я хотела, чтобы вы пришли за мной.

— О Мэри! — воскликнула тетя Элис.

Голос ее звучал как-то странно, и Мэри испугалась, что она вот-вот заплачет, поэтому она потянула тетю Элис к себе, чтобы та ее поцеловала. И когда тетя Элис нагнулась, Мэри обеими руками обхватила ее за шею и прижалась к ней.

Когда в парадную дверь позвонили, Мэри черным ходом выбежала в сад и спряталась в кустах. Она съежилась, сидя на корточках на сырой, покры­той листьями траве, и, обхватив руками колени, шептала про себя: «Из­вини, но Мэри здесь больше нет. Мы, к сожалению, не успели известить тебя, чтобы ты не приезжала. Нет, нам не известно, куда она делась. С ней все в порядке, она жива-здорова и просила передать тебе, чтобы ты ее не искала, потому что найти ее невозможно...»

Шел дождь. Капли дождя, просачиваясь сквозь листья, шлепались ей на голову, струились по ее лицу. Она высунула язык и кончиком языка поймала каплю. Капля была соленой, как морская вода и как слезы.

«Нам очень жаль, что ты напрасно проделала такое длинное путеше­ствие. Ждать не имеет смысла. Или звать ее. Она не придет...»

— Мэри...— раздался голос тети Элис.

Она заползла глубже в кусты. Ветки цеплялись ей за волосы, вытас­кивая из кос целые пряди. Она оглянулась, потом сунула голову в ко­лени.

— Мэри, милочка,— сказала тетя Элис,— ты знаешь, кто при­ехал?

Мэри так тесно прижалась к земле, словно хотела с ней сровняться. Пусть бы на ней тоже росли деревья. Она часто дышала.

— Мэри! — позвала ее тетя Элис и дотронулась до ее руки.

— Не могу!—сказала Мэри.— Не могу...

Тетя Элис ничего не ответила.

Мэри подняла голову и посмотрела на нее.

— Меня тошнит.

— Я знаю.

— Скажите, что меня нет. Или еще что-нибудь...

— Трусость — последнее дело,— сказала тетя Элис.

Они выбрались из кустарника, пересекли лужайку, вошли в дом.

Мэри не спускала глаз с собственных ног. Тетя Элис шла за ней сле­дом.

В комнате было трое. Дедушка и еще какой-то мужчина стояли у окна. А мама сидела на коврике возле камина, протянув руку к огню, впервые зажженному после лета. На ее пальцах сверкали кольца.

— Родная моя!—сказала она.— Как же ты вытянулась! Не девочка, а струнка!

Мэри ощущала какую-то неловкость, не знала, куда девать руки. Она неуклюже протопала по ковру и остановилась в ожидании, когда ее по­целуют.

— От тебя пахнет фиалками,— сказала она. Мужчина возле окна засмеялся.

— Родная моя! — повторила мама и тоже засмеялась, будто Мэри сказала какую-нибудь глупость.— Это духи! — Она положила руки на плечи Мэри.— Дай-ка я посмотрю на тебя.

Мэри смотрела на маму. Она уже забыла, какая у нее красивая ма­ма — блестящие гладкие волосы и большие ласковые глаза — и какая мо­лодая. Слишком молодая, чтобы быть мамой!

— Глазам своим не верю,— сказал человек у окна.— Ей-богу, не могу поверить.— У него был громкий, веселый голос.

— Боюсь, что это правда,— сказала мама Мэри.— Это на самом деле моя дочь. А это Джефф. Надеюсь, вы будете добрыми друзьями.

— Конечно, будем.— Джефф подошел к камину. Он был высокого роста и похож на человека с рекламы.— Конечно, будем,— повторил он и подмигнул Мэри.—Ну и девочка! Я читал про тебя в газетах.

— Извините...— сконфуженно залепетала тетя Элис.— Репортер сумел побеседовать с Мэри, прежде чем я его увидела. По правде говоря, я ре­шила, что это газовщик, и позволила ей открыть дверь. Это целиком моя вина.

— Глупости, Элис,— возразил дедушка.— Собственно, какое все это имеет значение? Кратковременная сенсация...

— А мне нравится, что про меня пишут в газетах,— сказала Мэри, хо­тя в действительности была совершенно равнодушна к этому факту. Про­сто странно было читать про себя, про Саймона, про Кришну. Словно это были три абсолютно незнакомых ей человека...

— Еще бы! Конечно, нравится,— схватил ее за руку Джефф.— Еще бы!