Нина Бодэн - Сбежавшее лето

Мэри последовала за ней, но на некотором расстоянии. Терновник опять цеплялся за одежду. Тетя Элис не оборачивалась.

«Вдруг она упадет с моста?» — думала Мэри. Если упадет, Мэри прыг­нет в воду и спасет ее! Она вытащит ее на берег, а сама упадет, обессилен­ная, и ее засосет илом. И она погибнет, спасая тетю Элис...

И вдруг тетя Элис вскрикнула. Сердце у Мэри екнуло. Но не было слышно всплеска, и тетя Элис была еще не на мосту. И когда Мэри бро­силась к ней на помощь, она увидела, что ее напугал Ноакс. Изготовив­шись к прыжку, выгнув спину, взъерошив шерсть, он казался страшным-престрашным...

— Не бойтесь, тетя Элис!—крикнула Мэри.—Это Ноакс.

Тетя Элис обернулась, и Мэри как вкопанная остановилась рядом.

— Ноакс?—переспросила тетя Элис.

— Мой кот.

— А!

Тетя Элис посмотрела на него. Он крутил хвостом и тихо рычал. И вдруг одним прыжком исчез в кустах.

— Он ничего бы вам не сделал,— сказала Мэри.— Он просто немного нервный.

— Нервный?

— Он из тех котов, которые не любят, когда их гладят.

— Да я и не собиралась,— сказала тетя Элис.

О чем еще говорить, Мэри не знала. Не говорить же все время только о Ноаксе.

Тетя Элис смущенно смотрела на нее, словно думала то же самое.

— Если хотите, я помогу вам перейти через мост,— предложила Мэри.

— Правда?—Нос у тети Элис порозовел, а нижняя челюсть дернулась.—Тогда нам пора идти. Мистер Трампет вернется за нами, чтобы от­везти нас в больницу.

В больнице было очень жарко и горел яркий свет. Тетя Элис и дядя Хорейс ушли в сопровождении накрахмаленной до скрипа сестры, а их племянница и племянник остались сидеть в приемной, где стояли пу­стые стулья и заваленные старыми журналами столы. Мэри перелистнула два-три журнала, но ничего интересного не нашла. Ей хотелось поговорить с Саймоном, но он молчал и держался отчужденно. Либо напуган, либо не в духе.

Мимо двери, заглянув в приемную, прошли несколько сестер. Они о чем-то шептались и посмеивались, и Мэри услышала, как одна из них спросила:

— Вот это те двое?

— Они говорят про нас,— возмутилась она.— Какая наглость!

— Привыкай. Боюсь, мы попадем и в газеты.

Мэри не поверила, но в душе возликовала.

— И по телевизору про нас тоже расскажут? —спросила она, но Сай­мон только застонал в ответ и обхватил голову руками.

Они просидели в приемной больше часа. Когда тетя Элис и дядя Хо­рейс вернулись, они дремали, сидя на стульях.

— Ну вот,— сказал дядя Хорейс,— через полчаса его прооперируют. Им удалось разыскать мистера Пателя.

Дядя Хорейс был рослый лысый человек с седой бородой, которая тор­чала какими-то клочками, как старая швабра. На нем был красный бар­хатный жилет, весь, правда, в пятнах, пуговицы которого с трудом сдержи­вали напор большого живота. Когда он наклонился взять свой плащ, оче­редная пуговица со стуком шлепнулась на пол. Ее подобрал Саймон.

— Ну, парень, пора нам, пожалуй, домой — рассказать твоему отцу, чем ты занимался все это время.

Саймон стал белым как мел.

— Такое дело лучше не откладывать,— добавил дядя Хорейс, поло­жив большую руку на плечо племянника.

— Отец Саймона служит в полиции,— прошептала Мэри на ухо тети Элис, когда они вслед за дядей и племянником вышли из больницы.

Интересно, в самом деле Саймон так боится своего отца или просто после того, как он покинул остров, его снова начали терзать угрызения совести?

— Мы были обязаны спрятать Кришну, тетя Элис,— сказала она.— Это был наш долг.

— Я понимаю,— откликнулась тетя Элис.— Но, видишь ли, есть лю­ди, которые мыслят по-другому.

Стало совсем темно, снова пошел дождь. Втянув голову в плечи, они бежали по лужам к стоянке машин.

— Удалить аппендицит — это все равно что удалить гланды? — спро­сила Мэри.

— Даже легче, пожалуй. Горло потом не болит. Не беспокойся, ми­лочка.

— Я не беспокоюсь. По-моему, Кришне повезло. (Мэри очень пон­равилось в больнице, когда ей удаляли гланды: за ней так ухаживали!) Теперь с него будут сдувать пылинки,— объяснила она со вздохом.

Тетя Элис схватила Мэри за руку и прижала к себе.

И Мэри прижалась к тете. Так было приятней, потому что шел дождь и похолодало.

— Что теперь будет, тетя Элис?—спросила она.

— Видишь ли,— неуверенно ответила тетя Элис,— к нам, наверное, придет полицейский и захочет с тобой поговорить. Задать тебе несколько вопросов. Но пусть тебя это не пугает. Либо я, либо дедушка будем с то­бой...

— Я ничего и не боюсь. Это ужасно интересно.— Как можно поду­мать, что ее это напугает! — Но я спрашивала не про себя. Что будет с Кришной?