Samsonov Semen - Po tu stornu

После этого в лагере долго не было никаких докладчиков и кинокартин. Но ребят стали брать измором. Кормили плохо, перестали одевать, с рассветом выгоняли под охраной на расчистку города от мусора и камня, запретили собираться после десяти часов вечера.

Боевая дружина, созданная Вовой и Андреем для борьбы за свои права и отправку на родину, продолжала добиваться своего: писала жалобы, собирала подписи. Ей удалось добиться разрешения послать свою делегацию к коменданту города.

Майор-американец, тот самый, который приходил «освобождать» лагерь, принял ребят, как показалось Вове, довольно добродушно.

Вова знал наизусть жалобу и изложил её сжато и убедительно. В жалобе майор не мог не заметить законности требований подростков. Он сделал вид, что искренне сочувствует ребятам, но ответ дал малоутешительный.

Жалоба ваша будет доведена до сведения властей в Берлине, а пока вам придётся потерпеть.

Ребята вышли от коменданта унылые, разочарованные. В лагере их сообщение вызвало ещё большую тревогу. На следующий день поголовно все отказались выйти на работу и потребовали отправки делегатов в Берлин.

Но на этот раз из их затеи ничего не вышло. Активистов перевели на голодный паёк, а Вову и Андрея арестовали. Когда их товарищи попытались снова разбить двери карцера, многих избили и пригрозили отправить в тюрьму.

Самым тяжёлым ударом, обрушившимся за последние дни на Вову, была разлука с Андреем. Видимо, американская администрация быстро выяснила, кто из подростков является организатором демонстраций протестов, и решила ослабить «боевую дружину», разлучив её вожаков. Несколько подростков были спешно отправлены в другой лагерь, как «не поддающиеся обычному воспитанию». Андрея увезли так неожиданно, что Вова даже не успел с ним попрощаться.

Я хочу знать, куда меня отправляют?— спросил Андрей.

Ты бунтарь и объясняться с тобой будут потом!— резко ответил переводчик.

Я не поеду! — категорически заявил Андрей, когда переводчик, солдат и он остановились у автобуса.

Вместо дальнейших объяснений, по знаку сопровождающих Андрея насильно втолкнули в автобус двое солдат, стоявших у машины. В большом автобусе уже находилось человек десять. Андрей сразу понял, в чём дело: среди пассажиров находились все активисты комитета, «бунтари», как объяснял переводчик.

Ребята сидели скучные, мрачные. Андрею это не очень понравилось. Чтобы развеселить товарищей, он громко произнёс:

Ну и свобода в Америке. Вы, наверное, без таких почестей садились, как я?

Все присутствующие засмеялись.

Двое солдат, затолкнувшие Андрея в автобус, как ни в чём не бывало уже сидели рядом с ребятами и смотрели на них, не понимая, почему они смеются.

Куда же они нас собрались везти? — спросил один, обращаясь к Андрею.

На допрос.

Ну, о чём же нас допрашивать? — возразил другой паренёк.

Как о чём? Скажут, битте, пожалуйста, рассказывайте, как бунт устроили, как окна выбили и тому подобное.

Так мы им и расскажем,— сразу отозвалось несколько голосов,— от нас дождёшься, только спроси...

Вот что, ребята,— начал Андрей.— Даю вам слово, где бы мы ни оказались, а я сбегу. Обязательно сбегу, махану через Эльбу и дам нашим знать, где находится этот проклятый лагерь «перемещённых лиц»... Как, одобряете?

Ты тише, Андрей,— предупредил товарищ, кивнув на солдат.

Они не понимают по-русски.

Ты прав, надо бежать, если удастся,— согласились все.

Но Андрей и его товарищи ошиблись. Их не на допрос везли, а просто в такой же лагерь для «перемещённых лиц». Оказавшись на новом месте, ребята поняли, почему с ними так поступили. И этот лагерь не отличался от того, в котором только что находился Андрей и его товарищи. И здесь проводилась та же американская «забота» о душах русских подростков. Даже библию читали, заставляли молиться.

В один из воскресных дней читалась лекция о физическом воспитании. Прибывший лектор рассказывал о том, как широко развит физический спорт в Америке, и что любой из прилежных и физически развитых подростков может избрать себе любимый вид спорта и стать знаменитостью. Конечно,— говорил лектор,— он рассказывает это для тех, кто собирается поехать в Америку. Лектор надеялся, что русские подростки поймут, как им будет хорошо жить в Америке.

После лекции, как бы в подтверждение сказанного, состоялось представление прямо на дворе лагеря. На этот раз было не кино, а показ ресленга — «свободной борьбы».