Samsonov Semen - Po tu stornu

Почему он рассыпается, как песок?

Ты, Вова, ешь! — посоветовала Шура.

Да я ем. Только хлебушко-то, кажется, из дерева.

Правда, хлеб ненормальный,— съехидничал Жора.

А я хотел бы ещё кусочек получить,— серьёзно сказал Костя.

Шура посмотрела на него с сочувствием. Хлеб исчез необычайно быстро, будто его и не было.

Может, хоть похлёбки добавишь? — попросил Жора.

Это можно,— ответила Шура за Люсю.— Пока что фрау гнилой картошки не пожалела.

Люся налила мальчикам ещё по черпачку и остаток опрокинула в свою миску.

Нет,— заключил Жора,— в Германии, наверное, кругом все фашисты и гады подлючие...

Ребята рассмеялись.

«Может быть, и не все»,— подумал Вова, вспомнив почему-то внимательные глаза Макса. Вот Макс — он не похож на Эльзу Карловну и её папашу, на тех немцев, которых они видели в лагере. Чем не похож — Вова сказать бы не смог и с товарищами об этом говорить пока не решался. Мало ли, как они поймут его... Макс, хоть и батрак, а немец. Интересно, почему он так хорошо говорит по-русски?

Только ребята разговорились, покончив со скудным ужином, как на- пороге бесшумно появился старик. Он дважды повернул выключатель. Свет погас и зажёгся вновь. Указав мальчикам на дверь, старик подождал, пока они вышли, и повелительно показал на девочек, а потом на стол. Девочки заторопились убирать со стола и мыть посуду.

Однажды девочкам посчастливилось лечь спать рано — хозяйки не было дома. Аня тотчас уснула. Она уставала больше других. Шура и Люся шёпотом переговаривались. Люся рассказывала про Эльзу Карловну:

Как она ест! Ты бы только видела, Шура! Сядет за стол, а рядом посадит пса, огромного, мордастого, и тот ждёт, облизывается. Я иногда стою за ширмой, смотрю в щёлку, чуть не умираю со смеху. Она ему в рот кладёт большие куски мяса, а сама прищурит свои огромные глазищи, чавкает...

Зато нас кормит гнилой картошкой и опилками. Колбасники проклятые! — коротко заметила Шура.

Ты знаешь,— шептала Люся,— я смотрю на неё и представляю,— и сейчас вот, как закрою глаза, тоже представляю,— что это не Эльза Карловна, а знаешь кто?

Кто?

Паук. Пузатый, страшный, большой паук. Сидит этот паук недалеко от своих сетей и поджидает. Он знает: жертва попадётся в сеть. Тогда паук подползёт и будет сосать её, пока она не сдохнет. Вот так и Эльза Карловна. Ты посмотри, что нам дают. Уж я выбираю, выбираю, чищу, чищу эту гнилую картошку. Чуть в обморок не падаю, такая она вонючая. Есть эту похлёбку противно. Ты видишь, я почти не ем, а ребята и такой рады, добавки просят.— Люся перевела дух.— Так и будет сосать нас Эльза Карловна, как паук!

— Ничего, Люся! Наши всё равно придут, - тогда за всё отплатим.

Придут? Ты веришь? — почти вскрикнула Люся.

Верю. Если бы не верила, я бы не жила.— Голос Шуры дрогнул.

Но почему же они не идут сегодня, сейчас?

А может быть, и сейчас идут. Ты ведь не знаешь.

Долго об этом говорили, и Шура закончила:

Дождёмся...

Это верно,— согласилась Люся.— А-ах... хоть бы пришли поскорее!— Она прижалась к Шуре и крепко обняла её.— Вот тогда бы мы показали этой «фрау», этому Штейнеру, всем фашистам!

Сон, наконец, одолел девочек. Аня спала очень тревожно: вздрагивала, что-то бормотала во сне.

Работая с утра до тёмной ночи, девочки нередко так и засыпали, не успев закончить задушевный разговор...

Мальчики в этот день поздно вернулись с работы и улеглись, не зажигая света, уставшие и голодные. Им не спалось.

С такой похлёбки чёрта с два работать долго сможешь,— начал Жора.— Просто из любопытства интересуюсь. Почему бы Эльзе Карловне не кормить нас хоть раз в неделю досыта? При таком питании как же можно с нас спрашивать работу!

Думаешь, тебя спросят, сможешь ты работать или нет?— заметил Вова.

Вот это да! Не будем работать — и всё тут! — горячо сказал Юра.

Палкой заставят!

А я — фюить! И нет меня, удеру!

Куда?

Хоть куда, а удеру.

На тебе номер. Ни денег, ни документов, еды никакой,— рассудил Костя.— Поймают тебя где-нибудь, да и учинят такое, как над Толей. Слыхал? Из нашего барака мальчик.

Это верно! — согласился Вова, испытавший на себе последствия неудачного побега,— Тут надо хорошо продумать, чтобы ни в коем случае не поймали.

Номер я срежу,— упорствовал Юра.

Это не поможет. Кругом чужие. Да ты представляешь ли, хоть куда идти?

Вон в ту сторону,— Юра наугад указал в угол комнаты.

Вот и неверно! — возразил Вова.— Там — запад. Солнце там закатывается, а ты и не заметил.