Оксана Колабская - Великие созидатели

Наш старый мудрый друг Сверчок сидел на каминной полочке в своей каморке с очагом и грустно вздыхал. Среди огромных стопок книг Сверчка даже не было видно. Только маленькие закрученные усики то и дело мелькали между многочисленных книжных страничек.

— Книги, книги… Кругом книги! Сколько книг! В наши дни книгу можно дешево купить и так же легко выбросить! Печатают, печатают, порой совсем не то, что заслуживает печати… Ах, мои дорогие друзья, печатать книги так сложно! Если бы вы только знали, как создается книга! О, я вам сейчас расскажу! — Сверчок оживился и улыбнулся. — Вам ведь это интересно, я знаю! Я расскажу вам, мои дорогие, о русском первопечатнике Иване Федорове. Тогда книжное печатное дело только начиналось на Руси.

Ванятка очень спешил. Узкая проселочная дорожка, хоть и извилистая была, но зато верно до школы вела. До школы! Да, Ванятка шел в школу. В первый раз. «В шко-олу! В школу!..», — тихонько напевал новоявленный ученик, и крепкие ножонки быстро шагали в такт этой веселой песенке. Ему, Ванятке наконец-то исполнилось семь лет. В школу и раньше можно было. Но батя не пускал. Мал еще, мол. Ходить далеко. А Ванятке давно не терпелось читать выучиться. Все он в толк не мог взять, как это закорючки хитросплетенные да рассказывать умеют истории о Святых, о князьях славянских, о заморских странах? Чудеса! Да и где взять-то эти рассказы? Книга — такая редкость! И много-много денег стоит. Разве может батя позволить себе такую роскошь? Ванятка тяжело вздохнул. «Ну да ладно. Для начала читать выучусь, а там видно будет…»

Все скамейки были уже заняты, когда Ванятка осторожно отворил старую тяжелую дверь и протиснулся в избу. Учитель, дьякон Алексий из приходского храма, строго взглянул на опоздавшего.

— Так-так, — он выразительно постучал пальцем по скамье, на которой сидел. — Чей же ты будешь?

Ванятка не мог вымолвить ни слова. Так и стоял, вытаращив на Алексия свои огромные голубые глазищи.

— Занемел чай? — шепнул кто-то. Из угла хихикнули.

— А может он блажной? — опять хихикнули.

— А ну молчать там! Вот вызову Псалтырю читать, вместе и повеселимся! — пригрозил Алексий и вдруг так ласково взглянул на Ванятку, что Ванятка неожиданно для себя выпалил:

— Иван я, Федора ремесленника сын, учить буквицы пришел! — и почувствовал как щеки, словно огнем залило. Мальчишки снова захихикали. Алексий грозно свел брови. Все мгновенно стихло. «Ох, и смеяться надо мной будут», — досадливо подумал Ванятка. Да еще и сидеть на полу пришлось, на половошнике, на специальном половичке таком, постеленном для тех, кому места на скамьях не хватило. «Завтра раньше всех приду, скамью займу», — твердо решил Ванятка. И никогда более не опаздывал.

Буквицы учить оказалось не так уж просто. Длинные имена у них, у этих букв: Аз, Буки, Веди, Глаголь, Добро, Есть, Живете, Зело, Земля… И много их, сорок три закорючки диковинные! Никак Ванятка запомнить их не мог. Уж и зима прошла, и ручьи весенние радостно зажурчали, а Ванятка все с азбукой бьется. Никак она ему в голову не идет. Закорючки закорючками. То сливаются все в одну кучу, то путаются… Как тут упомнить всех! Совсем выбился из сил Ванятка, даже играть не мог. В школу ходить не хотел. Там дьякон Алексий шутки не шутит. Лозой по рукам лупит за невыученный урок. И Ванятке тоже не раз доставалось. Отец давно рукой махнул. Видно неспособный к знаниям сынок. Что ж тут поделаешь. А Ванятка молился, со слезами помощи Божией просил, чтобы даровал ему Господь разумение. И вот как-то раз бабушка поповой дочки Иринки, что в большом доме жила на краю деревни, рассказала о цветке волшебном, который удачу да счастье приносит тому, кто найдет его! И даже картинку показала с цветком этим. Картинка старая, потрёпанная. А цветок хорошо видно. Действительно, не похож цветок этот на обычные цветы, что в поле растут. Изящный, изогнутый, с маленькой, будто коронкой наверху! А когда Ванятка урок сел учить, вгляделся он в буквицы и вдруг… разглядел! Глазам своим не поверил. Вот он, цветок тот, буквой «Кси» называется! И коронка над ним! Ванятка долго-долго смотрел на буквицу не отрываясь, боялся, что исчезнет она. «Чудо какое! Чудо-чудное! Диво-дивное!», — шептал Ванятка, громко шмыгая носом и смахивая с глаз нахлынувшие вдруг радостные слезы, мешающие выписывать буквицу на берестяной коре. Буковка сразу и запомнилась. Вот счастье-то, вот удача! А тут и другие буквы раскрылись. У Ванятки словно пелена с глаз упала. «Добро» на домик добрый справный похожа, а «Зело» — на змейку, что намедни у ручья видел. «Иже» — на солдатика, что батя недавно вырезал из ненужного ему брусочка. А «Ферт» — Ванятка хихикнул — на Иринку. Уж больно руки в боки любит делать, косицами трясти да на Ванятку глаза щурить. С радостью великой бежал Ванятка в школу.