Олег Тихомиров: Зеленое окно

И вот тут-то Леха, младший брат Витальки, сказал:

— Ребя, а может, он звонки даст?

Все было прыснули, а потом подумали, прикинула — и мерно, работа строгая: кто опоздал после третьего звонка, дуй на галерку, даже если в первом ряду должен сидеть, возле сцены. Почему бы старику не давать эти грозные звонки, а?

Так мы и решили: старик руководит звонками.

Но вскоре выяснилось (Ивановна нам сказала, та, что надрывает билеты): старик дежурит на втором этаже, правая сторона, возле лож.

Значит, вот кто он; загоняет публику в ложи. Загоняльщик. Загоняла. И стали мы его звать Загонялой.

Та-та-та-та-та-та-та…

За стеной играли гаммы. Бесконечно. Настойчиво. Въедливо.

Сами но себе гаммы — полбеды. Их можно не замечать, как все равно не замечаешь тиканья часов, если нарочно не прислушиваешься. Но когда ты знаешь, что их играет вредный человек, даже очень вредный, — а Верка Ряшенцева была именно таким человеком, — то терпение твое лопается, и ты становишься «психом ненормальным», по словам той же Верки.

А тут еще задачка не выходила по алгебре. Словом, я себе места не находил от этого самого «та-та-та-та…». Заладила одно и то же. Чему только учат ее в музыкальной школе! Вон Чикиряй вообще ни в какой школе не учится, а возьмет в руки гитару — и пожалуйста: «Все ребята уважали очень Леньку Королева…», или еще какую-нибудь песенку выдаст — закачаешься.

Та-та-та-та…

С ума сойти. Я подбежал к стене и трахнул по ней несколько раз кулаком. Гаммы оборвались, стало тихо. Подозрительно тихо. В прошлый раз, когда я так же колотил в стенку, пришла Веркина мать. Она пожаловалась моей матери, и мне здорово влетело. «Подумаешь, — сказал я, — музыкантша какая нашлась! Та-та-та-та… — и все. Толку-то!..» — «Помолчи, — сказала мама, — стыдно мне за тебя. Девочка учится, а ты такую чепуху говоришь… Пусть Вера не обращает на него внимания, — посоветовала она Веркиной матери. — А он пусть стучит в стенку, пока кулаки не отобьет».

И вот теперь Верка вдруг притихла. Я-то думал, что она сейчас еще пуще затарабанит свое «та-та-та…». Но за стеной ни звука. Странно. Стукнуть еще, что ли? И я стукну:! несколько раз.

За стеной заиграли. Только, уже не гаммы, а что-то очень веселое и озорное. Что же это? Такое звонкое, такое…

Черт побери! Да ведь это же… Ну конечно! За стеной играли всем известную песенку из «Трех поросят»:

Я не ожидал от Нерки такой прыти. Надо же! Придумала ведь. Да еще так здорово наяривает! Я прямо взбесился от злости. Подскочил к стенке и кулаком со всей силы — бум, бум, бум!..

И тогда за стеной торжественно зазвучала другая песня:

Я даже ушам своим не поверил. Это что же получается? Норка просто смеется надо мной… Ну погоди!

Я выскочил на лестничную площадку и, как тигр, прыгнул к двери Ряшенцовых. На кнопку звонка я нажал с такой силой, будто хотел раздавить его.

Дверь открылась.

— Знаешь что, Ряшка!.. — крикнул и осекся. Передо мной стояла незнакомая девчонка и строго смотрела на меня. Через плечо у нес был перекинут «конский хвостик» — кажется, так называется эта прическа.

— Вам кого? — спросила она.

Я хотел было сказать: «Тебе-то какое дело! Пусти», — но все слова будто прилипли к языку, и я стоял молча и смотрел на девчонку. Ничего особенного в ней не было. И глядела она уже не строго, а скорее с любопытством, и уголки губ ее чуть-чуть растянулись.

— Вы, кажется, ошиблись? — произнесла она.

Конечно, девчонка издевалась надо мной. Оттолкнуть бы ее в сторону и пройти в квартиру, а я стоял дурак дураком и не двигался. Я чувствовал, что девчонка вот-вот расхохочется.

— Понимаю, — сказала она, — вы ищете больницу, да?

— Какую больницу? — растерялся я.

— А для этих, которые… — Она приставила к виску палец и покрутила им.

Я только замахнулся, чтобы дать ей как следует но шее, но девчонка успела захлопнуть дверь.

Так произошла моя первая встреча с Таней — внучкой Загонялы.

О том, что она его внучка, я узнал позже. А вначале мне лишь было известно, что она живет в пятой квартире и ходит к моей соседке Верке играть на пианино.

Я никак не мог простить ей «больницу» и поэтому несколько раз подкарауливал ее, но безуспешно. Просто мне не везло. Или она долго не появлялась, или мне надоедало ждать.