Юрий Сальников - БУПШ действует!

Только именно об этом Люсю спросили Назар, Маша-Рева и Вика. Должно быть, всем мысль о библиотеке показалась фантазией. Но Люся доказывала, что ничего сложного в этом нет — можно пойти в городскую или еще какую-нибудь ближайшую библиотеку и попросить там книги. Она расписывала, как будут приходить к нам взрослые — старики и старушки, и даже комсомольцы, и все скажут спасибо, если мы сумеем их хорошо обслужить. И уговорила! Вика, которая возражала громче всех, и то согласилась. А Назар Цыпкин вспомнил, что на заводах бывают библиотеки-передвижки. Маша сказала, что дежурство придется установить утром и вечером. Короче, теперь уже все воодушевились так, что решили, не откладывая, тут же идти в ближайшую библиотеку.

Но тут я не могу писать по порядку.

Конечно, это тоже интересно: как мы пришли в библиотеку и уговаривали заведующую в очках доверить нам передвижку. Заведующая смотрела на нас сквозь толстые стекла выпуклыми глазами и разъясняла, что не имеет права растранжиривать государственный книжный фонд, потому что книги — это «материальная ценность», а у нас нет «юридически законного подотчетного лица».

Мы с ней поговорили, а потом вышли из библиотеки и обсуждали, что же делать. Кто-то надоумил побежать к тете Варе. Ведь у нее есть уличная печать. А если на бумажку поставить печать, то сразу все становится законным.

И тетя Варя нам помогла. Взяла печать, написала справку от домоуправления, и, когда мы снова пришли в библиотеку, заведующая сразу разулыбалась и стала отбирать для нас книжки. Девочки связывали их в пачки и совали ребятам.

Мы беспрерывно смеялись и шутили, радуясь новому делу. Но сейчас мне совсем не до смеха и не до радости, потому что, когда мы вышли из библиотеки с пачками книг в руках и пошли назад к своему БУПШу, на полдороге, там, где Завьяловская поворачивает к базару, встретили Бориса.

А лучше бы не встречали! Я не понимаю до сих пор, как это случилось. Даже сейчас, четыре дня спустя, обдумывая все снова, не могу разобраться. Хотел увидеть Бориса, чтобы позвать его к нам, а вышло…

И ведь не я один — некоторые ребята тоже хотели, чтобы Борис был с нами. Почему же мы не сумели уладить по-хорошему, а стало еще хуже?

По-моему, все-таки больше всех виноват Назар Цыпкин. Когда мы встретили Бориса, то… Или нет! Сначала я опишу, как мимо нас прошел дядька Родион.

Когда мы еще сидели перед библиотекой, не зная, что делать, и ждали справку, Родион появился в конце улицы. Мы бы его и не заметили, но он громко пел гнусавым голосом:

Широкое лицо его с пухлым носом, как всегда, было небритым, все в складках на щеках. Под глазами — мешки. И одет он был, как обычно — кепчонка, пиджак, заправленные в сапоги штаны. Только теперь он хромал. Я даже не поверил: с тяжелыми чемоданами бегает, как чемпион, и вдруг хромает. На согнутой в локте руке он нес старую плетенку-корзину. Она была прикрыта тряпкой.

горланил Родион. И вдруг умолк. Навстречу ему из-за угла вывернулся худенький старичок с палочкой, с авоськой-сеткой, в которой болтался пучок зеленого лука. Родион бросился старичку наперерез и, загородив дорогу, заговорил, озираясь:

— Извиняюсь, гражданин хороший. Не желаете? — Он откинул в корзине тряпку и что-то показал. — Любой на выбор, — В руке у него появился большой оранжевый апельсин. Родион ловко подкинул его высоко, поймал и ткнул под самый нос старичку. — Лучший сорт. За один аромат — рубль без сдачи. Себе дороже — детишкам на молочишко. На базаре таких не сыщете. Берете? — Он еще раз ловко, как фокусник, подбросил уже другой апельсин.

Апельсины к нам привозят откуда-то издалека. Вот и дядька Родион привез и нарочно теперь подбрасывал, соблазняя старичка подарком для ребятишек. И старичок соблазнился. Два апельсина переселились в его сетку, а Родион небрежно ссыпал монеты в карман и, подмигнув покупателю, переметнулся, прихрамывая, в другую сторону — к женщине с девочкой.

Мы уже не слышали, что он говорил, но догадывались: он так же кидал и ловил оранжевые шарики и совал их то женщине, то девочке, пока, наконец, опять не опустил в карман деньги.

— Он что? Спекулянт, что ли? — удивленно спросила Маша-Рева, когда Родион скрылся за углом.

— А ты думала! — ответила Вика. — Еще какой.

— Майна-вира, ничего подобного, — возразил овраженский Гошка. — Экспедитор на складе. Я спрашивал у Борьки.