Любовь Воронкова - Детство на окраине

Соня со слезами оглянулась на маму, протиснулась к ней и уцепилась за ее руку.

— Ну, что ты? — прошептала ей мама. — Еще не хватало — плакать! Пусть люди пройдут, а потом и мы…

Люди проходили, причащались, целовали крест. А некоторые целовали батюшке руку… Батюшка дал с ложечки теплого красного вина с кусочком просфоры; вино было очень вкусное. Но крест Соня целовать не стала. Какая-то толстая старуха только что поцеловала его, а губы у нее были мокрые.

Ну, вот и все — наконец-то кончилось! Теперь можно жить, как всегда жили. Теперь можно читать сказки, петь песни, рисовать, играть в куклы! И притом — завтра праздник, пасха, и в школу не надо идти, и в церковь не надо! Хорошо!

Но мысли о Христе, которого распяли, а он на третий день воскрес, иногда тревожили Соню.

— Пап, вот ведь какие эти римские воины! — Соня подошла к отцу, облокотилась на его колено. — Ты подумай: Иисус Христос воскрес, а они сказали, что он не воскрес, а просто будто бы его ученики из гроба украли и где-нибудь спрятали!

— Да, скорей всего, так оно и было, — неожиданно ответил отец.

Соня посмотрела на отца с изумлением. Что он говорит? Как это так — ученики украли?! А батюшка сказал, что Христос воскрес! А если Христос не воскресал, то как же пасха будет?!

— А отчего же пасхе не быть? — сказал отец. — Попам заработать надо.

Отец и не подозревал, что наделали его слова. Соня верила в бога и во все, что рассказывал им батюшка в школе; а если так говорит батюшка, значит, так оно и есть. А как же еще?

Но вот отец говорит, что «скорей всего, так и было» — Христос не воскресал, а просто ученики его из гроба украли, да где-то и похоронили. А утром пришли римские воины, смотрят — в гробу нет никого. Стали спрашивать: зачем вы унесли Иисуса? А ученики отвечают: мы не уносили, он воскрес!

А что, если и правда: они просто придумали, что он воскрес? Ведь это отец сказал! А если отец сказал, как же ему не верить? Уж он-то знает!

Соня мучительно старалась разобраться в этих противоречиях. Ведь если так, то святые апостолы, ученики Христовы, — обманщики! А сын божий, значит, умер, как самый обыкновенный человек; вот как Никита Гаврилович — похоронили, и все. А тогда, значит, и в «законе божьем» все неправда?

Соне становилось страшно от этих мыслей, и она скорей бежала к подругам или бралась за книжку, чтобы не думать об этом.

Последний день перед праздником для квартирной хозяйки всегда был самым тяжелым днем в году. Дарья Никоновна очень устала. Пришлось топить два раза печку, потому что все в квартире пекли куличи и за один раз вся стряпня в печке не умещалась. Кроме куличей, Анна Ивановна затеяла пироги. И печь все это и ставить в печку чугуны с праздничными обедами должна была квартирная хозяйка. Кроме того, ей надо было успеть до вечера вымыть пол и в своей комнате и в кухне. А коровы, как всегда, требовали своего: четыре раза в день покорми да четыре раза подои… Последняя дойка в десять часов вечера, а в шесть утра опять вставай. У Дарьи Никоновны шибко болели руки, и случалось, что она от этой боли не могла заснуть по ночам.

Соня помогала маме убирать квартиру. Она ставила на место стулья, стелила на чистый, еще сырой пол свежие дерюжные дорожки, присланные маме из деревни. К вечеру они с мамой убрались, накрыли стол белой скатертью и поставили посреди стола блюдо с крашеными яйцами. Это Соня вместе с отцом все утро красили яйца, заворачивали их в пестрые бумажки и опускали в кипяток; варили яйца в луковой шелухе, клали их в стаканы с красной и синей краской. И теперь вон какие красивые лежат они на столе!

В квартире оставались только Соня, мама и Анна Ивановна. Дунечка еще не приходила с работы, а все остальные ушли в церковь святить куличи. Пошел Сергей Васильевич, пошел отец, пошла со своим маленьким кривобоким куличиком Раида. Кузьмич, придя с работы, долго умывался, чистился, брился. Побрившись, он начисто вымыл и насухо вытер бритву, завернул ее в десять оберток и повесил на стенку, где она постоянно висела рядом с завернутой в десять оберток граммофонной трубой.

Уже сгустились сырые весенние сумерки, когда они вернулись из церкви. Соня бросилась смотреть, что же стало с куличом и пасхой. Ведь они теперь не простые, они «свяченые». Но, как ни глядела, ничего нового в них не заметила. Тот же небольшой коричневый куличик с воткнутыми в него красными бумажными розами, так же из творожной пасхи выглядывают темные сладкие изюминки.