Любовь Воронкова - Детство на окраине

И, покачав головой, ушла наверх.

Сестры Семеновы остались во дворе — чистенькие, белолицые, в отглаженных платьицах. Старшая, с длинными белокурыми косами, была очень похожа на мать: такой же тонкий нос с горбинкой, те же узкие насмешливые глаза, только не черные, а светло-серые, как у отца, тот же тонкий рот и ямочки на щеках.

Соня подумала: «Вот как теперь им неловко и страшно! Еще бы, приехали на чужой двор, а здесь чужие ребята и все чужое! Надо бы подойти к ним, что-нибудь сказать — пусть они не боятся: у нас ребята не драчливы». Но хотела подойти, да стеснялась. И остальные ребятишки молчали, только стояли и глядели на приезжих.

Неожиданно старшая сестра Семенова сказала:

— Меня зовут Тая. А вас как?

Оказывается, она ничуть и не боялась! Наоборот, она тут же начала командовать:

— Покажите нам двор.

Соню что-то задело. Тая не просит, а просто приказывает. Она промолчала. А Оля вдруг заговорила очень угодливо:

— Пойдем, пойдем! Вот это у нас колодец. А это сторожка, здесь у нас летом дворник живет.

Тая шла впереди. Рядом с ней — ее младшая сестра, Настя, крепкая, свежая, как яблоко. А вслед за ними и все ребятишки. Соня тоже не отставала. Новые девочки ей очень нравились, они были такие чистенькие и хорошенькие. Только странно получалось: они новенькие, чужие здесь и никого не боятся, а Соня в своем дворе, дома — и боится новеньких.

— Тут дворник Федор живет, — подхватила и Лизка. Ей тоже хотелось подружиться с новенькими.

В это время дворник Федор пришел в свою дворницкую за метлой.

Вдруг Настя заглянула в дворницкую и крикнула:

— Дворник Федорка!

Соня удивилась и испугалась. Как же это она со старшими так разговаривает? Сейчас Федор, пожалуй, даст ей метлой. Ребятишкам во дворе не раз от него попадало. Насорят что-нибудь, так он их метлой по голым ногам.

Но Федор не рассердился. Он как-то неловко улыбнулся, желая защититься и в то же время боясь обидеть.

— «Федорка»! Да нешто я маленький? Это маленьких так зовут.

Все становилось непонятным. Уж им-то бы за «Федорку» влетело! А Насте Семеновой — ничего!

И все же Соня решила вступиться за Федора:

— Он Федор, а не Федорка.

— Подумаешь! — насмешливо сказала Тая. — Он же дворник!

— Ну и что же, что дворник? Все равно.

У Таи сделалось недоброе лицо:

— Как это — все равно? — насмешливо улыбаясь, сказала она. — По-твоему, что мой папа, что дворник — все равно?

Соня молчала. Нет, пожалуй, это не все равно. Таин папа в шляпе ходит и в галстуке.

И тут, словно откуда-то из далекой дали, Соня услышала голос бедного горбатенького художника: «Кто работает, тот хозяин жизни…»

И неожиданно для себя она повторила:

— Кто работает, тот хозяин. Федор работает.

Тая прищурила узкие глаза:

— Федорка — хозяин? Над кем — над курами?

И рассмеялась. Соня покраснела от обиды: ее подружки, и Ольга и Лизка, тоже рассмеялись.

Коська свистнул:

— А Лука Прокофьич работает, да? А он, значит, не хозяин?

Соня не знала, что сказать.

— А такие слова, как ты сказала, — это только забастовщики говорят, — продолжала Тая. — А их за это в тюрьму сажают. Вот и всё.

— Вот и всё, — повторила Настя.

Соня молчала. Мысли роились у нее в голове. Если за такие слова сажают, то как же мог это говорить Никита Гаврилович? А может, потому и мама всегда сердится на отца, если он что-нибудь не так говорит?

— А ты почем знаешь? — спросила она Таю.

— Вот еще! У нашего папы на работе был такой человек. Тоже приходит к рабочим и говорит: «Вы хозяева!» А наш папа пошел в полицию да заявил. Вот и всё. И забрали. Очень просто. Это забастовщик был. Вот и тебя заберут!

— Давайте играть! — сказала Настя Семенова. — В салочки!

— Давайте! — закричала Оля. — Пойдемте к тетенькам! В краски будем играть! В круг!

— К каким тетенькам? — удивилась Тая.

— К тетенькам-прачкам, — объяснила Лизка. — Мы всегда там играем.

— Фу! К прачкам! — сказала Тая и сморщила нос. — Зачем? Мы будем здесь играть. Под кленом. Становитесь — я считаю!

Все встали в круг, и Тая стала считать:

Соня пришла домой с непонятной тяжестью на сердце. Что-то нарушилось в жизни. Чужие люди вошли в их двор и стали хозяевами. Сразу стали хозяевами, а они, здешние, все делают только так, как хотят эти чужие белокурые девочки… И тетенек обидели сегодня. Тетеньки вышли после обеда посидеть на лавочке, а ребятишки не пришли к ним играть. Играли на другом дворе, под кленом… И Соня тоже. И как-то невесело было играть. Оля поддавалась и Тае и Насте. Коська осалил Настю, а она обиделась, надулась, сказала, что он ее ударил. Еле уговорили. И тогда уж никто ее не салил — боялись, чтобы опять не обиделась.