Кэтрин Патерсон: Странствие Парка

Стоял ноябрь. Весь декабрь и часть января были наполнены странными рассказами Конрада. Парк читал их только тогда, когда матери не было дома. Он боялся, как бы она не увидела книгу отца, не увидела, что он читает эти мрачные истории, уводившие его в непроходимую чащу, где он не мог найти дороги. Но мальчик продолжал читать, не пытаясь понять смысл рассказов — они были слишком сложны для него, — но надеясь увидеть тропинку, которая приведет его к заколдованному месту, где томится в плену его отец и, может быть, дед.

Он прочитал «Сердце Тьмы» [15] Повесть Д. Конрада «Сердце Тьмы» вышла в свет также в 1902 году. и в холодном поту вспомнил, как однажды зимой несколько лет назад мать посадила его в машину, и, не говоря ни слова, поехала на побережье в Делавер [16] ДЕЛАВЕР — небольшой южно-американский штат, который в 1787 году первым ратифицировал конституцию США. . Когда они добрались до Бетани Бич [17] БЕТАНИ БИЧ — курортный городок в штате Делавер. , огромная парковка была совсем пустой, вокруг не было ни души. В небе кружили чайки, с пронзительными голодными криками они падали камнем вниз за добычей. Мама взяла его за руку, словно ему было лет пять, и пошла к морю. От холодного соленого морского воздуха щипало в носу, кроссовки вязли в мокром песке, он изо всех сил старался не отставать от мамы, а она, не оборачиваясь, тащила его вперед, и взгляд ее был устремлен на белую пену, с ревом бросавшуюся на берег. На волнах качалась маленькая лодка. Парк боялся, что она вот-вот перевернется. Он хотел сказать об этом вслух, но не посмел. Что-то в мамином лице не позволило ему заговорить. Наконец, она развернулась и пошла обратно к машине, спугнув по дороге стаю чаек, которые дрались за выброшенную на берег рыбу.

Мама так и не сказала ни слова, пока они не вернулись в Вашингтон. Остановившись у «Макдональдса», она спросила, хочет ли он есть. Парк кивнул, и они зашли внутрь. Там мама заказала гамбургер и молочный коктейль для Парка и кофе для себя. Он хотел еще картошку-фри, она всегда ее покупала, но сейчас не отважился попросить. Мамино лицо было бледным и застывшим, словно бок автомата с напитками, а когда она подняла стаканчик с кофе, ее рука дрожала.

На следующий день она снова была собой. Они никогда не говорили о той поездке на побережье и никогда больше там не были.

Конрад чем-то напоминал тот день. В нем было столько всего непонятного, он столько всего скрывал от Парка, и все же внутренняя сила рассказов притягивала и звучала в душе мальчика, словно глубокая печаль, для которой не найти слов, словно крик голодной чайки в зимнем небе.

После того случая Парк увидел маму по-другому. Она была моложе родителей большинства его школьных друзей. Ее стройная фигура напоминала моделей из журнала, а лицо обрамляли светлые локоны. У нее были голубые глаза и бледная гладкая кожа, чуть ниже левого глаза чернела маленькая родинка. Не зная Рэнди, можно было подумать, что перед вами всего лишь хорошенькая блондинка. Но время от времени в ней проглядывало что-то, спрятанное глубоко внутри, и это пугало Парка.

Она ни разу не ударила сына. Она почти никогда не кричала. Никто не мог бы назвать ее плохой матерью. Были дни, большинство дней, когда с ней было хорошо и весело. Но за всеми ее шутками чувствовался тот самый холод, тьма, бездонное сердце тьмы. Теперь Парк понял, что это как-то связано с его отцом. Но отца нет уже десять лет. Сколько же можно тосковать?

Другие тоже теряли мужей и смогли это пережить. У Грега Хеннинга отец вообще сбежал. Его мать поревела три или четыре месяца, потом умылась и стала жить дальше. В сентябре она снова вышла замуж, и Грег говорил, что она счастлива, как девчонка. Отец Парка погиб десять лет назад, а у Рэнди даже ни разу свидания не было. Она гораздо красивее матери Грега, и умнее ее. Мать Грега напоминала сахарную вату: розовый пух на бумажной палочке. В ней не было глубины, которая может успокоить или испугать.

Прошлым летом в одну из суббот в прачечной Парк заметил, как какой-то мужчина разглядывал его мать сзади, когда она наклонилась над сушилкой. Он приветливо улыбался, в глазах читался явный интерес, в котором не было ничего оскорбительного. Мужчина все еще улыбался, когда Рэнди выпрямилась и обернулась. Он хотел с ней заговорить, может быть, познакомиться, но одного взгляда на лицо Рэнди хватило, чтобы он передумал и начал складывать свое белье, словно на свете не было занятия важнее.