Анатолий Мошковский - Не опоздай к приливу

— Время не вышло. Десять минут еще ждать. Я на расписании. Что, ежели люди рассчитывают на последний рейс?

Моторист говорил, не вылезая из рубки.

Юрка сел на сиденье и больше не произнес ни слова. Десять минут валил на него снег, залеплял лицо, лез за шиворот, а он даже рукой не шевельнул, чтоб отряхнуть его.

Моторист оказался прав: ко времени отхода в дорку спустились с брюги — причала со старыми складскими помещениями на толстых сваях — еще пять человек: зубной врач из поликлиники, редакционная машинистка и трое рабочих из мастерских.

Снег продолжал валить. Сквозь белую завесу смутно проступала плахта, гигантская глыба сопки с плоской вершиной по ту сторону Трещанки.

— Видимости никакой, — сказал моторист, вылезая из рубки и оглядывая реку. — Дальше Малой стороны не пойдем.

Никто в дорке не протестовал: тут с погодой не шутят, перевернется дорка — из ледяной воды не выплывешь.

Моторист сам собрал деньги — по гривеннику с человека, сунул каждому по неровно оторванному билетику и полез в рубку.

Взревел мотор. Густая черная вода, хлюпая и всплескиваясь, шуршала о борта. Люди, кутаясь от снега в воротники, позевывали, лениво переговаривались, а Юрка, держа между колен лыжи, смотрел вперед.

Дорка на ощупь пробиралась к берегу в сплошной неразберихе падающего снега.

Вот она стукнулась в причал Малой стороны, и Юрка выскочил на доски, приладил лыжи и побежал. Дорога пролегала между камней, сорванных с сопки глыб, ложбинок и взгорков, и Юрка раза два грохался — чуть не сломал лыжи.

Вот уже позади здание радиостанции, и сигнальная мачта, и служебное помещение порта. Мелькнули огни судоремонтных мастерских.

Юрка летел дальше, к окраине Шнякова, к низкому длинному зданию.

Ни огонька. Лишь у входа светится электрическая лампочка, и в ее тусклых лучах вьется снег.

В дверях — часовой.

— Мне начальника, — попросил Юрка задыхаясь. — Товарища Медведева.

— Нету его, — сказал парень в армейской ушанке и плотной ватной куртке. — А тебе чего?

— Люди пропали… Ребята…

— Войди в помещение. — Пограничник стал крутить ручку служебного телефона.

Начальник явился минут через пятнадцать. Выслушав Юрку, он сказал:

— Это вы нашли ампулы?

— Да.

— Нашел ты, а принес брат?.. И ваш отец капитан сейнера?.. — Начальник назвал номер судна.

Юрка кивнул. Начальник знал и помнил все. Он знал решительно все о людях поселка. Знал куда больше, чем о том догадывался Юрка.

— Добре, — сказал Медведев под конец. — А домой доберешься как? На Большую сторону больше не будет дорки.

— Как-нибудь.

— Переночуешь в казарме.

Юрка не возражал: в казарме так в казарме.

— Есть хочешь?

— Нет, — сказал Юрка и почувствовал пустоту в животе, но постеснялся в такое позднее время беспокоить пограничников, — час назад ужинал.

— Сержант Пискарев, проводите мальчика в казарму. Пусть ляжет на свободную койку…

— Есть проводить мальчика в казарму! — сказал плотный парень в гимнастерке.

Много раз бывал Юрка возле заставы, знал, что двух пегих заставских лошадей зовут Свинец и Жорка; вороного котенка, который прижился на заставе, — Волчок, а сторожевую собаку — Бара. Ездовой, возивший на двуколке с бочкой воду, брал иногда с собой ребят. Пограничники не возражали, когда Юрка с мальчишками захватывали часа на два спортгородок, расположенный возле заставы: по-обезьяньи карабкались по шесту и канату, подтягивались на турнике и седлали «козла».

И лишь когда мальчишки слишком визжали под окнами и мешали спать вернувшимся из дозоров, во двор выбегал дневальный и прикладывал к губам руку: угомонитесь!

Частым гостем на заставе был и Валерий. И, наверно, не будь там турника, каната и «козла», никогда бы не выпирали на его руках упругие бицепсы, на животе и плечах — тугие снопики мускулов. Ударь кулаком — точно по камню, даже руке больно. Валерий здорово крутил на турнике «солнышко», даже пограничники завидовали и просили поучить. Но коронным номером его было другое: он без помощи ног взбирался на канат, быстро перехватывал его руками, и только налившееся кровью лицо говорило о напряжении.

Многое знал Юрка о жизни заставы. Знал даже, что солдатам три раза в день выдают витамины в шариках-драже: фрукты здесь не родятся, а витамины человеку нужны. Но ни разу Юрка не был внутри заставы: вход штатским туда запрещен.