Ольга Матюшина: Малярка

И девочка правдиво и просто заговорила об отце, о злобном тюремщике, скомкавшем её первый рисунок острога, и о том, что теперь отец на свободе и рабочие уничтожили тюрьму.

Огоньки загорелись в глазах художника. Он спросил:

— А почему ты повесила красный платок на этом разбитом окне?

— В этой камере сидел папа, а он революционер.

— Так!.. А Смольный почему ты нарисовала? Понимаю, туда идёт разный народ. А кто это с правой стороны?

— Это Ленин. Он увидел плачущую девочку. Догнал мячик и принёс ей…

И Валя передала рассказ солдата.

— Всё понятно, — сказал профессор и подумал: «Ясно, что это её тема и писала она сама!» — Валя, кто учил тебя рисовать?

— Дядя Алёша. Он пишет вывески. Он приносил мне книги и сам много рассказывал о великих художниках.

— Увидишь его, девочка, передай от меня большой привет… А ты очень хочешь учиться живописи?

— Очень, очень хочу! Если б только приняли, я так, так стала бы стараться!

Старый художник опять ласково посмотрел на неё и, повернувшись к членам жюри, сказал:

— Запишем Валентину Столбову ученицей в мой класс.

Услышав эти слова, Валя онемела. Профессор и другие художники прошли дальше, а девочка всё стояла в огромном пустом зале, глядя на свои акварели. И вдруг словно опомнилась и помчалась в приёмную, где одиноко сидел в уголке Алексей Алексеевич.

— Дядя Алёша! Дядя Алёша! Меня приняли! Так сам профессор сказал!..

Старый живописец крепко обнял девочку:

— Вот видишь, малярка, — при советской власти никакие маркизы не нужны!..