Борис Антонов - Концерт для контрабаса с собакой

— Умнее?.. — сквозь смех спрашивал дядя Петя.

— Умнее! — спокойно отвечал толстяк.

— Хозяина?..

— Хозяина…

Мы смеялись. Смеялись, позабыв про все волнения и страхи, которые нам только что пришлось пережить.

Смеялись так, что не заметили, как из леса выскочил мотоцикл и чуть не залетел в костер.

За рулем в ядовито-желтом шлеме сидел Таратута-старший. Он спрыгнул с сиденья, набросил на шею Дика ошейник, втолкнул его в коляску, крутанул ручку газа и скрылся в лесу, оставив за собой облачко сизого дыма.

Все произошло так быстро, что мы и сообразить ничего не сумели.

Первым закричал Алешка:

— Дик! Дичок!! Куда ты? Куда?

Он бросился к лесу, но споткнулся и упал.

Дядя Петя тряхнул головой, как будто сгоняя сон, встал и быстро пошел к озеру.

— Иван Иваныч! За костром последи! Я быстро!! — крикнул он, прыгая в лодку.

Только мы успели сесть рядом, как на всю округу взревел мотор, и лодка ринулась к противоположному берегу.

Через несколько минут синенький автобус запрыгал по лесной дороге.

Ехали быстро, но нам с Алешкой казалось, что машина плетется как черепаха.

— Быстрее, дядя Петя! Скорее! Уйдет Таратута! — как заводной, твердил Алешка, склонясь над дяди Петиным плечом. — Быстрее!.. Скорее!.. Вон его след!..

Я напряженно всматривался в дорогу. Следы были, но какой из них Таратутин, трудно сказать.

— След-то следом, да вот как догнать его? — ворчал дядя Петя.

— У тебя же первый класс! — подзадоривал его Алешка.

— Класс-то первый, да дорога неклассная. Того и гляди, в дерево врежемся… На мотоцикле легче… а тут выворачивайся как знаешь.

Дядя Петя резко нажал на тормоз, наклонился над рулем.

— Стоп! След пропал!

— Как пропал? — закричали мы с Алешкой, выпрыгивая из машины.

Узкий мотоциклетный след и в самом деле пропал. Мы побежали назад и за поворотом увидели свежий скользящий след. Здесь Таратута, услышав за собой погоню, тормознул, юзом проехал по дороге и свернул в просеку.

Схитрить решил. Просека тоже выведет к реке, но не там, где мост, а у запруды. Речка там мелкая, так что на мотоцикле переехать ее — все равно что воробью по луже пройти.

Дядя Петя хотел тоже свернуть, но мы уговорили его ехать по главной дороге. Если поднажать, то Таратуте не уйти от нас. На подъеме в гору обязательно догоним. Там только одна дорога. Такая, что двум машинам не разъехаться.

— Быстрее, дядя Петя… Скорее… А то не успеем, — торопил Алешка. — И откуда только он вывернулся?..

— С базара, наверно, — предположил я.

— Яснее ясного, с базара… Только дорога-то оттуда мимо «Островов» идет… А тут точно выехал… Как знал…

— Может, Вовка сказал?

— Он! Яснее ясного — он! Ну, погоди!

Дорога пошла под уклон. Сквозь заросли кустарника блестела речка. Машина въехала на мост и забуксовала. Заднее колесо провалилось меж бревен.

— Сколько раз говорил: нельзя по такому мосту ездить! — заругался дядя Петя, вылезая из автобуса. Он подсунул доску под колесо, сел за руль и нажал на газ.

Машина заурчала и нехотя стала выбираться из капкана.

— Дядя Петя, смотри! — крикнул я. показывая в сторону.

Через речку переезжал Таратута. Он боязливо вел свой мотоцикл через брод, кидая на нас недобрые взгляды. Вот он добрался до берега, поддал газу, и мотоцикл выскочил на песок.

Хочешь не хочешь, а теперь надо ехать мимо моста. И Таратута поехал. Он видел, что мы прочно застряли на мосту, и решил проскочить перед самым носом.

— Быстрее! — кричали мы с Алешкой. — Быстрее! Уйдет!

Автобус выскочил из ловушки и запрыгал по бревнам. Мы были готовы перегородить выезд на дорогу, но автобус вдруг вздрогнул и остановился.

Дядя Петя снова завел мотор, рванул и съехал с коварного моста. Недаром по нему не поехал Таратута. Он уже успел проскочить мимо нас, и его мотоцикл, натужен-но гудя, упрямо лез в гору.

Мы сцепили зубы.

Вот он — мотоцикл.

Вот она — коляска с Диком.

Протяни руку и достанешь.

Достанешь, отвяжешь поводок, и Дик снова жив и свободен.

Но достать нелегко. Дорога вывела нас на самый верх, но не успел дядя Петя переключить скорость, как заглох мотор. Машина покатилась назад. Я глянул в окно и обмер: мы ехали по кромке обрыва.

Дик спас Алешку.

Дик помог мне.

Он, наконец, был просто собакой, и бросать его в беде мы не имели никакого права. Это было бы предательством. Но как спасти его, не знали ни я, ни Алешка. Даже дядя Петя отказался ехать к Таратуте, узнав, что тому не вернули долг. Он считал, что никаким разговором Таратуту не проймешь. Только время потеряешь да нервы потреплешь. К тому же после погони автобус ремонта запросил. Хорошо еще — с горы не загремели. Дядя Петя вовремя тормоз включил да баранкой крутнул, а то бы быть нам на дне оврага.