Инна Давидович - Пионеры-герои [Рассказы и очерки]

— Земля наша, — говорил дед, — всегда очищалась от нечисти. Ливнем больших чувств любви к Родине смывала она все, что не должно лежать на ее чистой груди.

Пелагея Варфоломеевна вспоминала слова Якова Савастеевича и думала о семье. Старший сын Александр для всех пропал без вести, а для нее, матери, он жив и здоров, вместе с народными мстителями мстит за отца, за свой народ, родную землю. В отчаянии зашлось сердце матери, когда фашисты схватили в поле среднего сына ее — Николая. Тогда корова одна вернулась с пастбища. А Николая вместе с другими парнями, как скотину, погрузили в товарные вагоны и отправили в фашистскую неволю… Вскоре Пелагея Варфоломеевна получила весточку от Николая. По дороге в Германию ребята выломали в вагоне стенку и на полном ходу поезда выбросились под откос. И Николай нашел себе правильный путь — к народным мстителям. А Володя?..

В этот момент кто-то постучал в стекло. Он!

Пелагея Варфоломеевна растерялась и не сразу пошла к двери. Дрожали ее руки на тяжелом железном засове. Когда она наконец обняла своего младшего сына, то почувствовала, что одежда его промокла насквозь.

— Что с тобой, родной? Почему ты весь мокрый?

Она держала руки мальчика и не могла их выпустить.

Матери не нужно было света, чтобы видеть улыбку сына. Он стоял перед ней торжественный и спокойный.

— Не волнуйся, мамочка, это — ливень!..

— Ливень… — повторила Пелагея Варфоломеевна и все держала мокрые руки сына. Так и осталось у матери ощущение этих рук на всю жизнь.

За окном стояла прозрачная и сухая ночь ранней осени. Согревшись под овчиной, Володя все еще переживал тревожные, но такие счастливые минуты. Не скрипели хорошо смазанные колеса… Телега с большим ящиком, наполненным до краев оружием и патронами, отправлена в партизанский отряд. Заговорщица Полота доверила партизанам клад, собранный юными патриотами — Володей Богдановым, Васей Стрикелевым и братьями Васей и Николаем Коваленками.

Шмеза не находил себе покоя. Давно зажила у него искусанная рука. Но злоба не остывала.

Володя давно уже не попадался ему на глаза. Он был неуловим, как ветер. К Пелагее Варфоломеевне Шмеза врывался неожиданно в любое время дня и ночи. Человек вежливей входит в свинарник, чем полицейский Шмеза в избу, где живут люди.

— Где твой выродок? — кричал он на женщину и поднимал в квартире такой кавардак, что становилось страшно.

— Оставь дитя в покое, — стыдила Шмезу женщина. — Чего ты к нему прицепился? У него в голове игры, а ты о какой-то измене немцам твердишь.

А сама она знала, какая «игра» мальчиков так ужалила Шмезу. Связной комсомолец Аркадий Бельчиков передал пионерам листовки о скорой победе Советской Армии. Одну такую листовку Шмеза утром сорвал со стены собственного дома.

Шмеза побежал с листовкой в комендатуру.

— Я уверен, что это дело того поганца, который искусал мне руки. Я из-под земли его вам достану!

Пелагея Варфоломеевна подозревала, что за ее домом идет слежка. И хоть сердце матери разрывалось от тоски по сыну, она боялась встречи с Володей.

Володя в это время был среди самых близких ему людей. Начальник разведки партизанского отряда Иван Петрович Глусцов предупреждал мальчика:

— Поживи среди нас. Тебе опасно показываться в Захарничах.

Несколько дней провел мальчик у партизан. Но потом начал проситься:

— В одном тайнике спрятаны листовки. Мне нужно встретиться с Васей Коваленко. Пионеры расклеят их без меня.

С Васей Коваленко, его братом Николаем и Васей Стрикелевым он встретился… в фашистском застенке. Он только на минуту пришел в себя, почувствовал боль распухшего лица. И снова полетел в бездну глубокого обморока.

Звериное лицо Шмезы, который вместе с эсэсовцами был на проческе леса, расплывалось перед мальчиком в фантастические размеры.

Володя открыл глаза и узнал друзей:

— У вас был обыск?

— Был, но ничего не нашли.

— А меня затащили домой. На моих глазах вынули из-за печки пачку листовок. Хорошо, что матери не было дома. Но кровь на полу расскажет ей обо всем. Вы не признавайтесь. Я один…

Расправа была короткой. Пионера-героя отвели за двести метров от фашистского застенка и расстреляли.

В. КАСИЧЕВА

( Перевод Ю. Богушевича )

Еще зимой, когда бушевали метели и заметали все дороги, в Задорьевскую школу почтальон принес письмо.

— Из Минска, — сказал он и, помедлив, спросил: — Кто же это вам пишет?