Николай Дубов - Родные и близкие. Почему нужно знать античную мифологию

— Выходит, Лена была теми «ребятами», о которых ты врал?

— Ну, конечно, мамочка. Ну что было бы, если б я тебе сказал правду? Ты бы ужасно расстроилась, огорчилась. Стала бы меня отговаривать и уговаривать, а то и всем семейством начали бы… Ну и что? Была бы у тебя жизнь отравлена, и у нас всё испорчено. А так мы проделали великолепное свадебное путешествие и вернулись мужем и женой…

— Свадебное путешествие до свадьбы… — хмыкнул Устюгов. — Ты совершил открытие в матримониальном деле. До сих пор только ученые и техники, когда они знают, чего хотят, но не знают, как этого добиться, действовали методом проб и ошибок, то есть наобум и наугад. Ты применил эту методу в брачном деле… А если бы ошибся?

— Но вы же видели, что я не ошибся! И я знал, что не ошибусь. Это совсем не то, что было с Соней. Это — на всю жизнь!

— Дай бог! — сказала Варя. — Где же вы будете жить?

— У неё. Зачем мы будем вас стеснять, если у неё отдельная квартира?.. Так что, грома и молнии не будет? Тогда я позову Ленку.

— Она же уехала!

— Никуда она не уехала — стоит за дверью и трясется от страха. Хорошо, если не ревёт… — Он распахнул входную дверь и закричал: — Ленка, порядок! Иди сюда!

Лена действительно была заревана. Варя обняла её, у неё самой тоже полились слезы.

— Вставай, Михаила, — сказал Устюгов, — пойдем пройдемся. Сейчас мы здесь лишние, будем только мешать…

Леночка вошла в семью, как если бы всегда к ней принадлежала и просто вернулась после долгого отсутствия. Может быть, сказалось то, что она рано утратила своих родных и была рада обрести новых, но главное, конечно, было не в этом. Она всегда была ласковой, доброжелательной, внимательной и заботливой без назойливости, искренне полюбила всех. И ей отвечали тем же. У молодых был свой круг друзей и знакомых, своя, особая жизнь, но родителям не было нужды зазывать их к себе, они часто и охотно прибегали сами, вникали во все подробности их жизни, угадывали, в чём можно и нужно помочь. Шло это, конечно, от Леночки, так как Димку по-прежнему то и дело заносило в горние сферы искусства и метафизики или в то, что ему казалось такими сферами. Друг с другом они прекрасно ладили. Иначе и не могло быть, потому что Димка не уставал любоваться Леночкой, Леночка же смотрела на него молитвенно и восхищалась всем, что он говорил и делал. Они сами отремонтировали квартиру — Димка оказался на все руки мастер, — выбросили рухлядь и приобрели новую мебель, для чего Димке пришлось, по его собственному выражению, порядком подхалтурить. И когда, закончив работу и меблировку, они устроили что-то вроде новоселья, Варя и тетя Зина были восхищены уютной, хорошо обставленной квартиркой. Шевелев тоже похвалил и Димкину работу, и обстановку. Вслух он не сказал, но про себя подумал, что, может, благодаря Лене Димкино шалопайство на этом и закончится — поуспокоится, возьмется за ум и вернется к учебе. Время ещё не упущено. Ну, пусть не в стационаре, чтобы не сидеть бородатому среди мальчишек, а на вечернем или заочном…

Каждое лето, когда у Лены был отпуск, молодые отправлялись в путешествие; сначала теплоходом по Днепру и Черному морю, по туристским путевкам побывали на Соловках и в Закарпатье, проехали по Волге от Москвы до Астрахани и обратно. Потом решили ехать в Крым, только уже не вдвоем, а вчетвером: к ним присоединились Мила, ближайшая подруга Лены, и её приятель. Вернулись Димка и Лена опаленные счастьем и солнцем, с восторгом рассказывали, как было интересно и весело, какие удивительно образованные, остроумные и вообще прекрасные люди Мила и Юра.

— Он кто, муж? — спросила тетя Зина.

— Я не знаю, записаны они или нет, — сказала Лена. — Ну, в общем, как муж.

Брови тети Зины поднялись, но она поджала губы и промолчала.

По возвращении молодые, как и прежде, часто забегали к родителям, потом это стало происходить всё реже. Особенно редко стал показываться Димка. Работы, должно быть, и в самом деле было много, он даже осунулся, недавний почти коричневый загар перешел в какую-то болезненную желтизну. Потом оба исчезли на две недели. Варя напридумывала всяких страхов и решила ехать к ним, но вечером, когда после чая все сидели в комнате, а Варя мыла на кухне посуду, в дверь коротко позвонили. Варя открыла. С растерзанным лицом перед ней стоял Димка.

— Что случилось? Почему вы пропали? Что с тобой?

— Там что, полный сбор? — вместо ответа спросил Димка. — Не хочу я туда. Пойдем в кухню.

Он тяжко, как старик, опустился на стул, оперся локтями о столешницу и несколько секунд молчал, глядя на свои стиснутые руки, потом поднял взгляд на мать: