Николай Дубов - Родные и близкие. Почему нужно знать античную мифологию

Длинные волосы Димка отрастил, как только окончил школу, теперь, несмотря на ворчание отца, отрастил усы и бороду. Устюгов больше месяца был в командировке и, придя к Шевелевым, изумленно остановился на пороге.

— О! — сказал он. — Глядя на тебя, мне хочется молитвенно сложить руки и воскликнуть: «Учитель! Озари меня светом своей мудрости и скажи, как надо жить…» Ещё немного, и ты станешь похож на Рабиндраната Тагора, которого в тридцатом году я мельком видел в Москве. Для окончательного сходства тебе остается только поседеть.

— В отличие от Тагора, — сказал Шевелев, — у него волос долгий, да ум короткий.

— Дорогой мой, — сказал Устюгов, — никакой зависимости между волосатостью и умственными способностями не существует. Ты сам без труда назовешь множество людей, которые при исключительном многоволосье отличались вместе с тем выдающимися умственными и прочими способностями, а некоторые были даже гениями, например Леонардо да Винчи или Лев Толстой. Волосатость или отсутствие её — вопрос моды. Воевать с модой глупо и бесполезно. Так что не мешай своему отпрыску растить дремучую бороду. Лишь бы он не остался дремучим во всём прочем…

Димка не остался дремучим. Варя видела, что круг его интересов очень широк и расширяется всё более. Иногда к нему приходили такие же бородатые или усатые друзья, у них немедленно загорались споры об искусстве и литературе. С завидной легкостью они пинали друг друга всякими «измами» и гвоздили именами великих художников слова и кисти. В свое время Варя читала классиков, видела некоторые картины прославленных художников, но эти молодые люди называли всё новых и новых гениев, всевозможные «измы» были ей непонятны, и она чувствовала себя ужасно отсталой и радовалась тому, что у Димы такие образованные друзья, а он ни в чём им не уступает. При этом Димка не был бездельником. Правда, Варя никогда не могла с уверенностью сказать, где именно он сейчас работает, и не потому, что Димка это скрывал, просто он часто переходил с места на место, работал в каких-то артелях, товариществах, в реставрационной группе, в мастерских Худфонда и что-то такое делал для молодежных газет. Как бы там ни было, зарабатывал он раза в полтора, а то и в два больше, чем отец.

После того как Димкина любовь, за которую тетя Зина так пылко вступилась, скоропостижно иссякла и закончилась банальным разводом, она очень осторожно высказывалась о Димке и его делах. Кое-что ей определенно нравилось. Димка не стал, подобно Борису, ни ловкачом, ни стяжателем. Он даже с презрением относился к стяжательству, был равнодушен к вещам, к собственной карьере и положению. Единственное, с чем тетя Зина не могла примириться, было полное Димкино пренебрежение к общественной работе, к которой сама тетя Зина с юных лет относилась благоговейно.

— Ну, хорошо, — говорила она, — ты не хочешь учиться, и очень жаль, но это твоё дело. Ты не хочешь приобрести юридически, так сказать, законную профессию. Но ты работаешь — стало быть, не тунеядец, а никакой труд не зазорен. Но каково твое общественное лицо?

— А какое мне ещё нужно лицо?

— Человек, живущий в обществе, не может быть антиобщественником!

— Из чего следует, что я «анти»?

— Ты не принимаешь никакого участия в общественной работе!

— А что это такое, тетя Зина? Аплодировать и голосовать на собраниях? Вы привыкли, чтобы все объясняли друг другу, что они должны делать. Все без конца и объясняют, только от этого ничего не меняется. И мы этим сыты по горло. Человек, живущий в обществе, должен работать, чтобы приносить обществу пользу. Работать! А не болтать о необходимости работы. Я работаю — вот это и есть моё общественное лицо. Большое или маленькое, красивое или некрасивое, какое уж есть. А вот если я стану паразитом, бездельником — тогда объявляйте меня тунеядцем и бросайте в меня камни…

Сбить Димку с этой позиции тете Зине не удалось, и она отступилась.

На следующий год после развода Димка сообщил, что он с группой товарищей едет в Крым. Стыдно сказать, он до сих пор не бывал ни в Крыму, ни на Кавказе. Нет, не в санаторий. Что за удовольствие торчать на одном месте? Они решили отправиться дикарями и пешком обойти весь ЮБК — Южный берег Крыма. Ребята молодые, здоровые, ничего им не сделается. Зато всё увидят. Где захотят — остановятся, надоест — пойдут дальше.

— Но что вы будете есть? — встревожилась Варя. — Там летом столько курортников…

— Не тревожьтесь, Варенька, — сказал Устюгов. — Весь Крым утыкан кафе, столовыми и забегаловками. Ваш муж может подтвердить.