Анвер Бикчентаев - Прощайте, серебристые дожди...

…Оксана Белокурая отдавала приказ за приказом: первой роте захватить тюрьму и освободить заключённых, после чего закрепиться на восточной окраине. Перед второй ротой поставили более сложную задачу: захватить станцию, вывести из строя путевое хозяйство.

Да, партизанам сопутствовала удача, если не считать гибели раненых на минном поле… Но разве дело было только в удаче?

Разве немецкому командованию могла прийти в голову такая шальная мысль, что обречённые на полное уничтожение партизаны вырвутся из двойного кольца, да ещё попытаются при этом атаковать станцию?

В этом верном расчёте и заключался-блестящий план Оксаны Белокурой.

Как она узнала, что скрытно можно пройти через минное поле? Был ли в том большой риск? Разумеется! Но кто побеждал, не рискуя, не искушая судьбу?

Дальше события развивались так, как было намечено. Тюремную охрану с ходу забросали гранатами, а тюремные надзиратели сдались на милость партизан. Операция эта заняла менее четверти часа.

Заключённые советские люди, вырвавшись на свободу, требовали оружия.

В этой суматохе Стефа искала по камерам своего отца искала и не находила.

А на станции дело чуть не застопорилось. Кто-то успел сообщить фрицам по телефону о партизанах. Словом, на станции партизан встретил огонь из восьми пулемётов, не считая автоматов.

Партизаны залегли. В этом бою решающую роль сыграли разведчики, атаковавшие немцев с тыла.

Казалось, всё обошлось прекрасно, чего ещё желать?

А желать, оказывается, было чего. Иван Иванович, быстро разведав эшелоны и склады гитлеровцев, разошёлся.

— Совестно, — сказал, — бросать такие богатые трофеи! Потом будем жалеть, поверьте мне.

— Предложение, конечно, заманчивое, — задумалась Оксана Белокурая. — Да боюсь, как бы гитлеровцы не успели подбросить свежие силы.

— Нет, нельзя оставлять такое добро! — настаивал Иван Иванович. — Продовольствие — какое хочешь. Боеприпасы любого калибра. Вещевое довольствие — на целый полк. А медикаментов сколько! В которых мы остро нуждаемся. Разведчики уже разыскали семь подвод. Сказочное богатство само просится в руки.

И командир дала себя уговорить.

Оксана Белокурая как в воду глядела. Не успели выпроводить со станции заключённых, как от первого ротного прибежал запыхавшийся связной:

— Фрицы пошли в контратаку!

Уходить бы надо, да никак нельзя: на станции застряла вторая рота.

Отослав на станцию связного с приказом — пусть рота срочно отходит на лесопилку, Оксана Белокурая повела оставшихся возле неё бойцов на помощь первой роте. Не густо, конечно, с войском — Байгужин да Микола, Стефа да Голосуев, — но если сюда приплюсовать Ивана Ивановича да Нура Загидуллина с его отборными разведчиками, получается немалая сила.

У переулка, куда они вышли всей группой, пришлось остановиться: до слуха донёсся шум мотора и лязг гусениц.

— Стой! Танк! — заглянул за угол Загидуллин. — К счастью, один-единственный. Его-то мы осилим! Ложись! — скомандовал.

— Вот он, лёгок на помине! — кивнула Стефа в сторону выползшего серого чудовища с белым крестом на борту.

Не ожидая команды, партизаны приготовили противотанковые гранаты.

Им было не впервые вступать в единоборство с танком.

Партизаны напряженно выжидали, какой манёвр предпримет танковый экипаж. Потому Азат Байгужин и проглядел, как приполз к ним дон Иван и вытянулся между ним и Голосуевым.

— Ты откуда взялся? — поразился адъютант.

Тот что-то пролепетал, однако Азат так далеко ещё не продвинулся в испанском, чтобы удовлетворить любопытство радиста Голосуева, спросившего:

— Ты о чём с ним калякаешь?

Танк то двигался, то останавливался. Экипаж его явно опасался засады, однако не переставал бабахать из пушки в сторону второй роты.

И вдруг дон Иван, легко приподнявшись, побежал в сторону противника.

Первым пришёл в себя Голосуев, заметив, что его гранату умыкнул дон Иван.

— Обезоружил, гад! — прошипел он и схватился за автомат. — На ту сторону баррикады тебя потянуло? Не доберёшься ты до своих! Я тебе отмерю ещё только несколько секунд.

Ствол голосуевского автомата, пошарив в пространстве, зловеще замер. Именно в этот миг Азат Байгужин повис на руке радиста.

— Ты чего? Сдурел! — ошалело метнул взгляд на Азата Голосуев и, рассвирепев, зарычал: — Ты что? С ним заодно?

Голосуев снова стал нацеливаться на убегающего дона Ивана.