Владимир Добряков - Недолгие зимние каникулы

На улице только начинало темнеть, и посреди двора хорошо была видна елка, стоящая на снегу.

Казалось бы, чего особенного: елка посреди двора. Сколько их после Нового года валяется в каждом дворе, и никто не удивляется, не любуется на них. Какое там любуются! Топчут, отрывают ветки, волокут к помойкам, жгут. Но это все — после Нового года. А эта стоит сейчас, 30 декабря, когда Новый год совсем близко, но где-то еще в пути. И потому каждому из ребятишек — а их собралось возле елки человек пятнадцать — и в голову не могло прийти сейчас протянуть руку и дернуть за ветку или попытаться повалить елку на снег.

И мальчишки и девчонки смотрели на елку с восторгом, будто у них дома не красовались точно такие же.

Вместе со всеми стояли и Алеша с Мариной. Алеша держал в руке пластмассовую лейку.

— Посмотри, — сказал Алеша своему братишке, — не замерзла?

Тот с готовностью опустился на коленки и принялся ощупывать снег вокруг ствола.

— Твердый.

Алеша протянул ему лейку:

— Только старайся аккуратно. Со всех сторон поливай.

— А ну, дай дорогу! — пробасил я, — Дед Мороз идет! Подарки несет!

Вот тут я всерьез испугался. Подумал, что конец пришел моему золотому шару и шишке. Ребята окружили меня, и каждый непременно хотел не только посмотреть подарки, но и пощупать. Алеша спас мои хрупкие дары. Взял мешочек и поднял над головой.

— Чем ахать да охать, несли бы свои подарки!

— Правильно! — Марина громко захлопала. — Каждый из вас может стать щедрым Дедом Морозом.

Оказалось, что все желают быть Дедами Морозами, даже девочки. И началось:

— Звезду можно принести?

— А игрушки потом отдадите?

— У меня битые есть. Тоже принести?

Этого сразу затюкали:

— Нашел дураков!

— Битые дома вешай. А здесь — самые лучшие.

— Когда будем вешать?

— Конфеты тоже надо?..

Минут через десять на снегу уже тускло поблескивала целая горка елочных украшений. Кто-то принес картежный ящик, и дары стали складывать туда. Дворовой чудо-елкой заинтересовались и взрослые. На мохнатую красавицу пришел взглянуть отец курносой девочки — высокий дядя в меховой шапке. Из первого подъезда вышла старушка в белом платке. Еще несколько человек. Они трогали елку — крепко ли стоит на месте, хвалили ребят за выдумку, давали разные советы. Лишь старушка в платке осталась недовольна:

— Пустая затея. Пройдет мимо хулиган и выдернет вашу елку. Игрушки все как есть побьет. Баловство все это.

Отец курносой девочки возразил:

— Напрасно, Фекла Ивановна, так говорите. Молодцы наши ребятишки. А елку уж как-нибудь убережем.

— Мы часовых поставим, — сказала Марина. — Я два чача могу охранять. Потом другие…

— Я тоже хочу часовым! — сказала курносая девочка.

— И я! И я! — зашумели ребятишки.

А малыш лет пяти всех насмешил:

— С автоматом буду стоять! Как крикну: «Стой, руки вверх!»

— Видите, Фекла Ивановна, — снова сказал отец курносой, мечтавшей стоять на часах, — ребятишки-то у нас какие! О таких ребятишках в газету надо писать.

Осердилась старушка и пошла к своему подъезду. Немного погодя и другие стали расходиться. На дворе уже почти стемнело.

— И вы, ребята, идите спокойно домой, — сказал тот же высокий дядя в меховой шапке. — Завтра утром все доделаете. А часовых не потребуется. Будет ваша елка в целости и сохранности. Гарантирую.

Ящик с игрушками Алеша отнес к Марине домой — ее квартира на первом этаже помещалась. Когда Алеша скрылся за дверью передней, я хотел попрощаться, но Марина пригласила меня зайти. Отказываться я не стал. К тому же интересно было посмотреть, как живет Марина. Она почему-то все больше и больше нравилась мне. А когда возле елки заявила, что готова стоять вместо часового, то я даже подумал про себя: вряд ли у нас в классе какая девчонка сравнится с ней.

Квартира у них была из трех комнат. Что там, в других комнатах, я не видел, а в Марининой комнате все рассмотрел. Ну, диван-кровать и письменный стол — обыкновенные, а вот книжный стеллаж из пяти двойных широких полок, битком набитых книгами, меня просто сразил. Я ничего другого не придумал, как вытаращить глаза:

— Ого!

— Моя библиотека, — без всякого хвастовства пояснила хозяйка комнаты. — Если будешь смотреть книги, то, будь добр, ставь потом на то же место. Они стоят все по порядку. Леня знает.

— Точно, — не замедлил подтвердить Алеша. — Порядок железный. Четыреста восемьдесят шесть книг. Вот они, до единой переписаны. — И он подал мне клеенчатую тетрадь. — Каждая под своим номером. И на каждой — экслибрис.