Павел Карпов - Черная Пасть

Поезд мчался возле горных нагромождений, и в вагоне стало темновато и как-то глухо. Близость гор и границы, дикой и настороженной природы - все это сразу же опростило и подпортило блеск вагона: стаканчики на столе, полированные лежанки, белоснежные постели - весь этот тепличный уют был похож на мишуру, зато автомат в руках солдата стал в этой суровости самым значимым и надежным приобретеньем человеческих рук. Солдат это понял и теперь уже не прятал автомата, пододвинулся с ним к открытому окну, за которым, скрадывая скорость поезда, тянулась громадная, гладко стесанная и бурая стена без единой трещинки и выступа. Многим пассажирам казалось, что это и есть тот пограничный редут, за которым притаился потусторонний, чужой мир. Таким зримым и надежным казался твердокаменный заслон. И люди не отходили от окна, стараясь хотя бы краешком глаза проникнуть в секрет охраны рубежа. Глухая, неприступная стена вдруг оборвалась, осталась позади, и вместе с ней прошла напряженность. До самого горизонта расстилалась чуть всхолмленная и плавно, почти незаметно приподнимающаяся к горному кряжу тихая солончаковая долина. Поезд помчался веселее, в окна вагона ударил суховатый, но пряный, травянистый степной настой.

- Отошла, - послышался из коридора облегченный вздох старушки, державшей около себя за рукавчик матроски мальчугана с пугачом. - Крепость, как стена монастырская. Пойди-ка пересигни! Теперь и я вижу, как замурована эта самая граница. И впрямь - на замке. - Старушка приподнялась на цыпочки и еще раз посмотрела на отступившие каменистые отвесы.

По коридору вагона шел пограничный патруль.

- Проверимся, - сказал, вставая с лавочки, полковник и первым полез в карман гимнастерки за документом.

- И вас это касается? - проговорил Сергей Брагин, выкладывая на столик паспорт.

- Граница...

Долина не кончалась, но подъем становился все круче, волнистее, из поворота кособочилось покрытое железистой ржавчиной корявое взгорье, от которого волнами расходился зной. С громоздкой небрежностью по степи были разбросаны валуны и каменные сундуки. Весной, когда в горных распадках бушует мутный силь, пожалуй, не пришлось бы гадать: откуда взялись эти каменные мамонты. Их двигают дикие потоки, уносят до самой пустыни, образуя из горных обломков сказочные селения.

За окном тянулись уступы многоярусного Копет-Дага. Поезд помчался под уклон с огромной скоростью. Машинист словно хотел побыстрее миновать эти места. Здесь особенно чувствовалось обжигающее дыхание границы и ее невидимая близость.

Поезд обогнул горный выступ, омываемый пустыней, и замедлил ход. Приближался небольшой зеленый оазис с выстроившимися вдоль арыков деревьями. Первым встретил поезд старик на кичливом, поджаром верблюде, с гордо поднятой глазастой головой. В руках у старика была изогнутая, как скрипичный смычок, чабанская палка и снятый с головы тельпек, а на макушке сидела крохотная шлычка- техья Поезд и голенастый верблюд... Многих приводила в умиление эта экзотическая сценка, но, пожалуй, мало кто видел такую встречу, как эта... Старик на чванливом верблюде сначала двигался со стороны водокачки навстречу поезду. Поравнялся с вагоном, в котором ехал седовласый полковник, и вдруг повернул своего быстроногого инера по ходу поезда и пустил его во всю прыть. Верблюд, чувствуя себя в пустыне полноправным хозяином и презирая своих противников, рванулся с такой стремительностью, что обогнал поезд; и старик против своей воли проскочил восьмой вагон, к которому он так пристально присматривался и никак не мог к нему пристроиться. На вершине бархана, когда вагон обгонял инера, они и встретились: старый пограничник и чабан. Полковник успел что-то крикнуть, а старик в тельпеке сделать какой-то знак рукой и палкой.

- Уважил меня Чарыяр, - улыбаясь и покашливая от волнения, проговорил полковник. - Встретил. Не забыл!.. Выхаживал меня после ранения дынями и чалом. Давно вместе воюем.

- Значит, до его отары дошла телеграмма? - от души разделял его восторг Сергей Брагин.

- Видно поздно дошла, - сказал Пральников. - Чуть не припозднился старик.

Полковник многозначительно подмигнул и допил свой холодный чай.

- Тут дело верное... без телеграммы. -Заторопился офицер со своими ремнями, пуговицами на гимнастерке и и расческой. - И опоздать он не может, хотя и не по службе эта встреча. К отпускнику спешил Чарыяр из Каракумов.

- Как же он догадался? - удивился Виктор Степанович.