Василь Хомченко: Боевая тревога

– Не проедем, – сказал Ваня и повеселел.

– Проедем, – уверенно воскликнула Таня. Ей показалось, что Ваня был бы рад вернуться домой.

Борейко вылез из машины, осмотрел мостик, вернулся назад и сказал:

– Здесь проедем, а вот как через реку…

Автомобиль медленно скользнул по вязкой дороге, колеса с шумом погрузились в воду, выкатились на мостик. Ехали осторожно, тряско подпрыгивая на настиле, вздымая вокруг колес белые буруны. Съехав с мостика, машина рванулась, натужно гудя по затопленной низине.

– Паводок, – сказала Таня.

– Знаем без тебя, – с недовольным видом ответил Ваня.

Борейко с самого начала, как только дети уселись в машину, догадался, что Ваня сегодня какой-то другой, не тот беззаботный непоседа, каким он всегда был в прошлые поездки в школу. То ли мальчик уроки не сделал и боится, что поставят двойку, то ли, может, дома неприятность: натворил чего-нибудь и от родителей попало. Борейко не стал его расспрашивать, только молча, по-мужски похлопал по плечу, и Ваня взглянул на него с благодарностью: солдат понимает его и сочувствует.

Все испортила Таня. Она выдала Ванин секрет.

– А вчера вечером отец всыпал Ване. Он утром как ушел в лес, так только, когда темно стало, вернулся. Что, не так?

– А тебе-то что? – буркнул Ваня.

– Все думали, что ты заблудился. Хотели уже идти искать. А он… – И Таня умолкла, видно, все же пожалела мальчишку, увидев, как тот сгорбился и втянул голову в плечи.

– А ты что в лесу делал-то? – спросил у Вани Борейко. –Грибы собирал?

– Нет, в партизаны играл, – уже с сочувствием, как бы оправдывая его, объяснила Таня. – Землянку вырыл.

– Это правда, Ваня? Мне покажешь свою землянку?

Ваня утвердительно кивнул головой.

– Мать плакала, – сказала Таня.

– И не плакала, и мне не попало, – повеселел Ваня. – Просто отец поругал, и все. У меня там винтовка спрятана.

– Ну? – по-настоящему удивился Борейко. – Боевая?

– Боевая, наша. Нашел в кустах. С войны лежала. Только заржавела, и приклад истлел. Вот бы патроны найти.

– И что бы тогда?

– Стрелять бы научился метко, как мой отец.

Эти слова неприятно задели Борейко, вернули его к прежним ощущениям вины и стыда. Опять вспомнилась та пятница. Старший лейтенант Степкин, отец Вани, подводя итоги стрельбы, не ругал, не стыдил Борейко и еще двух солдат, получивших двойки, а только с досадой заметил, что теперь– батарее нужно здорово поднатужиться, чтобы удержать первое место в дивизионе. Зато хвалил отличников стрельбы, особенно Карпова. «Товарищ Борейко, поучитесь у Карпова, потренируйтесь с ним».

– Значит, хочешь чемпионом по стрельбе стать? Мастером? – спросил Борейко Ваню. – Это хорошо, но, брат, нелегко. Ох, нелегко.

– Он из рогатки мастер стрелять, – засмеялась Таня. – Стрелял в кота, а в окно попал.

– Я в воробья целился.

– Ха-ха! – не выдержал Борейко. – Ну и стрелок. – И чуть было не сказал: «Как я», и досада жестким комом шевельнулась в груди.

– Я записался в кружок метких стрелков, – похвалился Ваня. – Карпов нас будет учить.

«Ох, этот Карпов, – завистливо и ревниво подумал о нем Борейко. – Художник, поэт… «Неужели вам не видно, что дневальному обидно…» Тьфу!.. Придумал же…»

Вот слева овраг, непролазно заросший орешником, сюда сбегались из всего леса белки запасать на зиму орехи. Немного дальше блестело круглое окошко воды – озеро, обрамленное зеленовато-синими прутиками ситника. От этого озерка начинается ольховая гряда, которая тянется к реке, к самой паромной переправе. На переправе живет в небольшом домике паромщик Павел Алексеевич, инвалид войны, пожилой однорукий человек. У него седая голова, черные пушистые усы, а на пиджаке гвардейский знак и планки фронтовых наград. Говорит он кратко, употребляя военные слова, а когда здоровается, называет человека гвардейцем : так крепко запомнилась ему военная служба. Он и Ваню с Таней называет гвардейцами.

«Газик» выехал из ольховой гряды и тут же очутился на берегу. Дети не узнали реку. Вода в ней поднялась вровень с берегом, а в одном месте залила луг. Но главное, что всех удивило, – парома не было ни на том, ни на этом берегу.

– Вот так штука, – промолвил Борейко. – Паводком паром снесло.

– А как же в школу? – встревожилась Таня, и ее личико начало морщиться: вот-вот заплачет.

Солдат Борейко ничего не ответил, вылез из машины, сложил у рта ладони и крикнул на противоположный берег паромщику, который возился возле старенького «Запорожца»: