Кира Михайловская - Неутомимый Морошкин

— Около дома. Под окнами.

Мама весело рассмеялась:

— Она на клумбе росла.

— Не росла, а сидела, — поправил Морошкин.

— И что же ты с ней делать собираешься? — спросил папа.

— Жить, — ответил Морошкин. — Зато табуретку можешь не делать.

Мама опять рассмеялась. Она была весёлая и часто смеялась.

— Лучше сделать сто табуреток. Собака-то — за ней ухаживать надо. А кто за ней ухаживать будет? Мы с папой работаем, я учусь в техникуме, у нас ещё общественные нагрузки…

Мама сунула шпильки в рот и промычала:

— …театр.

— Может, она охотничья? — с сомнением спросил папа. — Может, с ней на охоту можно ходить?

— На кого охотиться-то? — спросила мама.

— Да, действительно, охотиться не на кого. — Папа почесал подбородок. — Ну, может, она сторожевая, из неё сторож выйдет.

— Что сторожить-то? — опять спросила мама.

— М-да… — согласился папа.

— Выпустить её надо, — сказала мама.

— Нет! — крикнул Морошкин. — Нет! Нет!

— Ладно, Аня, — сказал папа, — что перед работой дискуссии разводить. Вечером придём и обсудим.

— Не обсудим, а выпустим, — сказала мама. — Мне только собаки не хватало. А ты не огорчайся, — обняла мама Морошкина, — не огорчайся. Я тебе немецкую куплю из нейлона.

— Не хочу из нейлона! — закричал Морошкин.

— А настоящую нельзя, — сказала мама. — Вот я кончу техникум, ты подрастёшь — тогда и купим.

— Я уже читать умею, — сказал Морошкин.

Мама засмеялась:

— Что же ты, ей книжки читать будешь? Ей не книжки надо, а мыть, стричь, кормить: мясо, кости, овсянку, витамины, фрукты, морковку, например. У неё без морковки рахит будет, зубы выпадут. А где я ей морковку возьму?

— Зато табуретку не надо, — тихо сказал Морошкин. Слёзы застилали ему глаза.

— А табуретку как раз папа и сделает.

Папа махнул рукой и вышел из комнаты.

— Одевайся, малыш, — сказала мама, — и пошли в детский сад. А собачка до вечера дома останется.

Во время прогулки Морошкин подошёл к Яшке.

— Мы с тобой дружим? — спросил он.

— Ну? — не то согласился, не то не согласился Яшка. Он ждал, что Морошкин скажет дальше.

Морошкин спросил:

— Тебе тайну можно доверить?

— Тайну? — Яшка обрадовался, пальцы у него растопырились, глаза засверкали. — Говори, какую тайну? Скорей говори!

— У меня собака есть, — сказал Морошкин.

— Откуда взялась?

— Купили.

— За сколько?

— За тыщу рублей.

— За тыщу? — Яшка даже взвизгнул от удовольствия. Не часто можно увидеть собаку за тысячу рублей. — Покажешь? — спросил Яшка.

— Даже дать могу. Ненадолго, конечно. На день или два.

— Врёшь! — удивился Яшка. — Взаправду дашь?

— Взаправду.

— Когда?

— Да хоть сегодня. Из садика придём, и дам.

— Эй, ребята, чего я знаю! — закричал Яшка и побежал к песочнице.

А Морошкин, очень печальный, побрёл по аллейке, мимо кустика, вдоль забора, всё дальше и дальше. Ему было горько, что он отдаёт любимую собаку Яшке. Вечером, когда мама и папа разошлись: мама — учиться в техникум, а папа — следить за порядком на улице, Морошкин сел перед своей собакой на пол.

— Вот мы и расстаёмся! Ты уходишь от меня к Яшке. Но это ненадолго. Ты потерпи немного, день или два. А я всё время буду думать и что-нибудь придумаю.

И, погладив бархатные уши собаки, Морошкин сказал:

— А теперь пошли!

Они вышли и стали медленно подниматься по лестнице.

Яшка стоял возле полуоткрытой двери и переминался от нетерпения с ноги на ногу, так ему хотелось поскорее увидеть собаку.

— Вот эта?! — разочарованно спросил он у Морошкина, когда тот вместе с собакой поднялся на площадку. — Вот эта за тыщу рублей? Такая замухрышка?

Услышав слово «замухрышка», Морошкин повернулся было и собрался домой, но, вспомнив про маму и папу, возвратился обратно.

— Что она маленькая, это ещё не значит, что она замухрышка.

— Самая настоящая замухрышка и есть, — сказал Яшка. — Кто такую собаку за тыщу рублей продаёт?

— Тыщу рублей за такую собаку — немного, — сказал Морошкин. — Я бы больше отдал.