Владимир Беляев - Дом с привидениями

– А билеты?

– Не журись!

– Верно, самые дорогие остались?

– Не журись, я говорю!

– Хорошее дело – не журись!

– Есть билеты… Понимаешь? – радостно сообщил Петька, едва поспевая за мной. – Один борец, Лева Анатэма-Молния, здоровый такой… тише, не беги так… здоровый такой… принес до папы ботинки чинить… Увидел меня и говорит: «Хочешь, хлопчик, на борьбу пойти?» Я говорю: «На какую борьбу?» Он говорит: «Как, разве у вас афиш еще нет?» Я говорю: «Нет». Он говорит… тише, Васька… он говорит: «Вот негодяи, еще не выклеили афиши, – говорит, – сбора не будет…» Тише… И дает мне сразу три контрамарки. «На тебе, – говорит, – приходи в клуб, посмотри, как я положу чемпиона Азии Али-Бурхана. А за это, – говорит, – скажи всем своим знакомым, что мы приехали… И выступаем у совторгслужащих».

– А ты сказал?

– Спрашиваешь! Целый день бегал, говорил, всем хлопцам сказал… До Сашки Бобыря на Подзамче бегал…

Не верилось – правду ли говорит Петька? Стриженный под польку, с большими мясистыми ушами, он бежал вприпрыжку рядом со мной по тротуару и тяжело сопел.

– А где контрамарки? – спросил я.

– Есть… есть…

Петька залез в карман штанов, потом в другой и остановился.

– Погоди, где ж они? – бледнея, спросил он.

Мне даже показалось, что мокрая прядь волос зашевелилась на Петькином лбу, но тут Петька подпрыгнул и быстро сунул два пальца в кармашек рубашки. Он вытащил оттуда сложенную вдвое розовенькую бумажку.

– Фу… Напугался! – сказал он с облегчением. – Думал, потерял. Смотри! – И Петька на ходу развернул бумажку. Действительно, в потной его руке было три билета.

– Это ж настоящие билеты!

– Ну не все равно – билеты чи контрамарки. Факт – пройдем.

– А третий куда?

– Третий? Продадим и конфет купим.

– «Конфет, конфет»! – передразнил я Петьку. – Ты что – маленький?.. Давай, знаешь, лучше… возьмем Галю на борьбу…

– Галю? А она разве дома? Давай, если дома! – быстро согласился Петька.

Галя, к счастью, оказалась дома, и мы не дали ей даже переодеться. Она пошла с нами в город в простеньком сером сарафане, набросив на плечи вязаную голубую кофточку-безрукавку.

Уже издали, выйдя из переулочка на Центральную площадь, мы заметили, что борьба еще не начиналась: все восемь окон зала клуба совторгслужащих были освещены. А часы на городской ратуше показывали четверть десятого. Одно из двух: либо начало назначили в десять, либо не пришла публика.

Мы подошли ближе и увидели, что еще не собралась публика. На дверях клуба висела длинная, напечатанная оранжевыми буквами афиша, но мы не стали ее разглядывать, а по узенькой каменной лестничке поднялись на второй этаж. Петька Маремуха отдал контролеру, седенькому старичку в зеленой вельветовой куртке, наши билеты, старичок оторвал контроль и дал нам дорогу.

В ярко освещенном зале были выстроены простые сосновые скамейки. В зале недавно вымыли пол, он весь был покрыт мокрыми пятнами, даже на скамейках поблескивали капли воды. Я стер рукавом воду с наших мест, и мы уселись.

– Хорошие места, правда? – гордо спросил Петька и оглянулся.

– Ничего, – сказала Галя. – Но там, в первом ряду, было б лучше.

– Ну, лучше! – протянул Петька. – Ничего не лучше. Ты просто ничего не знаешь. Это если театр, тогда лучше, а борьбу надо отсюда, с четвертого ряда, смотреть.

– Почему с четвертого? – поддерживая Галю, сказал я. – С первого же лучше видно?

– Лучше-то лучше, но там сидеть опасно. Ты знаешь, что в Проскурове было? Там один борец другого как схватил да как бросил его через себя, а тот как полетит в зал и ногами одну женщину чуть-чуть не убил. В больницу увезли. Правда, правда! Не смейтесь.

– Я одного не понимаю, – сказала Галя, – отчего все эти борцы такие здоровые?

– Ну, отчего! – важно ответил Петька. – Во-первых, они каждый день выжимают гири, а потом – ты знаешь, что они кушают? Не знаешь? Думаешь, как обыкновенные люди? Совсем нет. Во-первых, они едят сырое мясо – раз? Посолят и едят. Потом они пьют сырые яйца. И кровь пьют…

– Ну, это ты, Петька, не ври, – перебил я Маремуху. – Откуда кровь?

– Откуда? – выкрикнул Петька и даже вскочил от обиды. – Ты думаешь, я вру, да? А вот и не вру. Ты знаешь, что меня сегодня Лева Анатэма-Молния спросил? Вот догадайся.

– Не знаю.

– А вот что. Вышли во двор, а он говорит: «Скажи, Петя, где у вас здесь можно крови достать?» Я говорю: «Какой крови?» А он смеется и говорит: «Ты не пугайся, не пугайся, не человечьей. Мне, – сказал, – обыкновенная кабанья кровь нужна, сырая. Я должен пить сырую кровь».