Во Куанг - Отчий край

Домик у него был совсем маленьким. Я с интересом огляделся. На стене висела большая шкура тигра с огромной головой. К балкам и стропилам были подвешены рога, одни — напоминавшие бычьи, другие — острые и изогнутые, как мечи. На стенах висели охотничьи ружья самых разных калибров, ножи и мечи, вызывавшие в воображении сцены охоты на дикого зверя.

Скоро была готова еда, и старик пригласил всех к столу. Нам разрешили сесть вместе со взрослыми. Старик, показав на блюдо, полное мяса, сказал, что это вяленая тигрятина. Она такая полезная и дает столько силы, что даже больные от нее выздоравливают.

Вежливо выждав, пока взрослые наберут полные пиалы, мы набросились на это удивительное мясо. Оно было мягкое и вкусное, а я почему-то раньше думал, что тигрятина обязательно должна быть горькая на вкус. Уже через полчаса я почувствовал, что у меня будто прибавилось силы и всю усталость после трудной дороги как рукой сняло.

— У нас, — пригубив вина, которое предложил старик, сказал дядя Туан, — все прославляют Биен Зоана как великого, охотника на тигров. Говорят, у него был такой зоркий глаз, потому что он пил вино, настоянное на тигровом глазе?

— Ну нет, вовсе не потому, — рассмеялся Хой Хыонг. — Чтобы быть умелым охотником на тигра, надо прежде всего хорошо изучить его повадки!

Дядя Туан показал на висевшую на стене полосатую шкуру:

— Вот этот, наверное, был могучим зверем?

— О, это был хитрый тигр, удивительно осторожный! Со шкурой его я так и не захотел расстаться, оставил на память. — Заметив, что все отставили пиалы и палочки для еды и ждут рассказа, старик продолжал: — Как-то раз пришли ко мне горцы и сказали, что появился в их краях тигр-людоед. Он унес ребенка, который спал рядом с матерью, а через несколько дней в той же деревне задрал буйвола. Я спросил у горцев, почему они не поставили на него западню, они славятся своими западнями на тигров. Горцы ответили, что много раз ставили, но всякий раз ему удавалось чудодейственным образом западню миновать. И тогда они решили спуститься с гор и просить помощи у сына знаменитого Биен Зоана. Я раздумывал. Уж очень мне не хотелось туда идти. Не потому, что дорога длинная, а потому, что стоял уже сентябрь, в джунглях начали осыпаться сухие листья, каждый шаг поднимал шорохи, и охотиться стало сложно. Зверь и тот добыть себе пищу в эту пору лишний раз не вылезет. Лучше будет питаться тем, что есть поблизости от того места, где прячется: лягушками, рыбой из ручьев или реки, раками, иногда даже глину грызет. Но рассудил я так и эдак и решил, что сыну знаменитого охотника негоже отказываться. Снарядился, как подобает, взял коробок спичек, кусочек воска, ружье и отправился следом за горцами. На месте я внимательно все осмотрел и понял, что бесполезно устраивать западню там, где делали горцы. Я давно промышлял охотой и знал, что тигр не любит показываться в открытых местах и всегда устраивается так, чтобы открытые отрезки, если их не миновать, оказывались как можно короче. Вот в таком-то месте я и решил караулить его. Поставил капкан и положил в него приманку — протухшую буйволиную ногу.

Старик остановился, для того чтобы отхлебнуть немного вина, и продолжал:

— Проверил, как дует ветер, чтобы тухлятиной несло прямо в чащу, туда, где тигр оставил следы. А с подветренной стороны, примерно в тридцати метрах, соорудил наблюдательный пункт. Соорудил его высоко, на одном из самых крепких деревьев. Каждую ночь с той стороны, где осталась у капкана буйволятина, доносились голоса лесных котов и лис: они потихоньку таскали мясо. А вот тигра все не было. Так прошла неделя. И вот настала первая лунная ночь. Комарье, точно осы, жалило. Но я крепился, решил во что бы то ни стало дождаться утра. Вдруг слышу: белка всполошилась и убегает. Потом снова затихло. И вдруг зашуршали листья и раздались три сильных глухих удара. Это тигр ударил хвостом, у его хвоста очень сильный удар. И вот из листвы показалась голова, а затем постепенно и весь тигр. Удивительно грациозный зверь! Выйдя из зарослей, тигр огляделся, тряхнул головой, отбиваясь от облепивших морду мух, и протяжно зевнул, оттянув уши к затылку. Теперь он был в каких-нибудь трех метрах от приманки. Я был уже наготове, прицелился и ждал только, чтобы он чуть-чуть повернулся. Но он поднял голову, неожиданно взвился в прыжке вверх и исчез. Прыжок у него был необычайно легкий, ну прямо воробышек вспорхнул! Я насторожился. Почему он не взял приманку? Я прятался хорошо, с подветренной стороны, меня даже волк, у которого тонкое чутье, и тот бы не учуял. Вдруг послышался легкий, едва слышный шорох. Тигр появился неожиданно справа, в каком-нибудь десятке метров от меня. Сделав два шага, ударил хвостом и с рыком прыгнул на приманку. Он очень удивился, почувствовав, что его челюсти точно пригвождены к земле, но было уже поздно! Я разрядил ружье прямо ему в затылок. «А-ум…» — взревел он, будоража округу, сделал прыжок в сторону и исчез в зарослях. Я пошел за ним по оставленным им кровавым следам на траве и листве, но он точно в воду канул. Забравшись на высокий камень, я осмотрелся. Нигде не дрожало ни листика. Долго еще искал я тигра, пока наконец не нашел лежавшим на большом камне. Я швырнул в него камнем, он не пошевелился. Я бросил еще один, но он и тут не шелохнулся. Тогда я подкрался поближе. Бока у тигра ввалились, лапы были вытянуты, и я подумал, что он издох. Я был от него на расстоянии одного шеста. И вдруг раздался рык, тигр вскочил, и его вздыбленное тело закрыло передо мной все. Я спустил курок.