Вильям Козлов - Юрка Гусь

— Худющий-то какой! — ахнула Маргаритка, увидев Дика. Он ее сразу узнал и принялся прыгать, скакать.

— Чем кормишь?

— Колбасой, — сказал Юрка, — и свиной тушенкой.

— Он умрет…

— А где я возьму жратву? — рассердился Гусь. — Знаешь, сколько ему надо?

— Он голодный… — Рита поставила порожнее ведро и выскочила за калитку.

— Чья это такая прыткая? — спросила бабка.

— Маргаритка… девчонка одна.

— Вижу, что не парень… Не Кольки однорукого дочка?

— Его.

— Хороший мужик, работящий, — сказала бабка. — Уж который год один с ней нянчится…

— У него хоть и руки нет, а знаешь как на тракторе ворочает? — оживился Юрка. — И она… эта Маргаритка ничего… Она нам обеды варила на аэродроме. Вкусные.

— Только бы не в матку… — загадочно сказала бабка и ушла в избу.

Маргаритка притащила полный котелок картофельного супа, накрошила туда хлеба и поставила перед Диком.

— Ешь.

Они глядели на собаку, уплетающую теплую похлебку, и молчали.

— А где твоя мамка? — вдруг спросил Гусь.

— У меня папа, — сказала Рита и погладила Дика.

— Тебя мамка… — начал было Юрка, но Маргаритка перебила:

— Вот пристал!

Ее серые глаза потемнели. Золотистые паутинки задрожали надо лбом, круглый подбородок дрогнул.

— Теперь до вечера сыт, — сказал Юрка.

— Я ему буду каждый день что-нибудь приносить… Ведь он не только твой. Общий?

— Угу, — сказал Юрка.

Дик вылизал котелок, отошел в сторону и улегся в тени, под забором. Разговор иссяк. Маргаритка о чем-то думала, а Юрка не знал, что еще сказать.

— Я пойду, — сказала Рита.

— Ты теперь здесь будешь жить?

— Папе дали работу. В гарнизоне.

— На тракторе?

— Грузовик получил… Я пойду.

— Полуторку? — спросил Юрка.

— Трехтонку.

— А-а, — сказал Гусь. — Ну иди.

Маргаритка ушла. Дик проводил ее до калитки, обидчиво полаял и снова улегся в тени. Юрка вспомнил про книжку «Айвенго», которую ему подарила Рита. Он совсем забыл про нее. Хорошо, что не спросила, читал или нет.

Книжка вместе со скудными Юркиными пожитками лежала в комоде. Она была толстая и без картинок. Юрка тяжело вздохнул и раскрыл первую страницу.

— Никак читать собрался? — удивилась бабка.

— Говорят, интересная.

— Про што хоть?

— Про этих… рыцарей.

— Лыцарей? А кто это такие?

— Были раньше, — сказал Юрка. — Неужто не помнишь? У них еще эти… кольчуги и мечи.

Стасик изо всей силы стукнул кулаком в дверь и присел: больно!

— Гусь! — крикнул он.

Дверь молчала.

Стасик ничего не понимал: где Юрка? Прячется от него, что ли?

— Юрка-а! — заорал он, пиная дверь ногами.

— Ишь развоевался, — услышал он голос за спиной. — Чего грохочешь?

— Доброе утро, бабушка, — сказал Стасик. — Я Юрку…

Бабка Василиса закрыла калитку в огород и поднялась на крыльцо. Руки у нее были в земле.

— Как твоя тетка-то? — спросила она.

— Спасибо, здоровая.

Бабка окинула взглядом щуплую фигуру мальчика.

— Ничего… выправился.

— Скажите, пожалуйста, где Юра?

— А когда тебя тетка сюда привезла — стоять не мог… Как былинка.

Стасик почувствовал себя неловко. Сколько можно качать головами, жалеть: «Какой ты худенький! Да как тебя ноги держат?» Никакой он не худенький. И ноги у него, как у всех, разве что немного потоньше… И бегает не хуже других.

— Бабушка, у вас гусеница ползет по голове, — сказал Стасик и, приподнявшись на цыпочки, снял с платка зеленую капустницу.

— Не знаю, что делать, — пожаловалась бабка. — Еще и кочнов-то не видать, а эти обжоры уже обглодали все листья.

— Третий раз прихожу — нет дома.

— Спасу нет с ними… Не углядишь — так всю капусту на корню сожрут.

— До свиданья, бабушка, — сказал Стасик.

— Ты к моему озорнику, сынок? — спросила бабка. — Так он на сеновале… Третий день там шебуршит в сене.

Стасик перемахнул через перила крыльца и — бегом к дощатому сеновалу, что стоял неподалеку от дома. Отворил тяжелую скрипучую дверь и захлопал глазами: со света темно, ничего не видно. Сена тут была одна охапка. Юрка лежал у стены на драном тулупе. Одна из досок отошла, и в прореху прямо на раскрытую книгу падал яркий дневной свет. Лежал Гусь на животе, руками обхватив голову. Он не слышал тягучего скрипа двери, не видел Стасика. Юрка витал где-то далеко. Одна нога его была подогнута. К черной пятке прилип зеленый огуречный лист. Дик лежал рядом. Он-то Стасика сразу увидел. Не вставая, приветливо повозил хвостом по пыльному полу.