Алексей Мусатов - На семи ветрах

— Так что же прикажете?! — с досадой воскликнул Звягинцев. — Похвалить Стрешнева?..

— За озорство хвалить незачем, а прислушаться стоит, — заметила Варвара Степановна. — Сигнал об удобрениях подан серьёзный.

— Не к лицу нам в колхозных дрязгах копаться, — поморщился Звягинцев. — У школы и своих забот по горло.

— А колхоз, Алексей Маркович, тоже наша забота. Надо учить детей разбираться в жизни, понимать, что происходит кругом, и, главное, учить их вмешиваться в эту жизнь.

— Думаю, что за таких вояк, как Стрешнев, нам в колхозе спасибо не скажут, — холодно заявил Звягинцев и напомнил, что на днях состоится родительское собрание. Надо заранее принимать меры, спасать положение. И после того, что Стрешнев здесь наговорил, видимо, уже нельзя ограничиться просто выговором. Он, Звягинцев, завтра же собирает педсовет и будет настаивать на исключении Стрешнева из школы на два месяца.

— Исключить? На два месяца? — вскрикнула Раиса Захаровна.

— Да, да. Пусть он одумается, осознает своё поведение.

— Нет, это невозможно, — заявила Варвара Степановна. — Так ожесточить мальчишку, убить в нём веру в школу, в учителей. Я буду протестовать. И уверена, что педсовет меня поддержит…

— Это как сказать! — усмехнулся Звягинцев.

Потом учительница попросила у директора Федино сочинение, сказав, что она сама попробует разобраться в истории с удобрениями.

Весь день Варвару Степановну не покидала мысль о сочинении Феди Стрешнева. Расспрашивать его она не стала, но ей почему-то верилось, что Федя не мог этого выдумать: он был до щепетильности нетерпим ко всякой фальши и обману.

Вспомнилось, как однажды Алексей Маркович давал показательный урок по географии, на котором присутствовали учителя соседних школ. Объяснив новый и довольно сложный материал, он попросил Таню Фонарёву повторить его. Но девочку опередил Федя. Не раздумывая, он довольно бойко пересказал материал и даже пополнил его новыми фактами и примерами.

— Молодец! — с довольным видом похвалил Звягинцев. — Ты, конечно, уже заранее почитал учебник… Хорошо быть таким любознательным.

— А Таня тоже молодец, — с невинным видом сказал Федя. — Мы с ней вместе учебник читали, вы же сами нам велели…

Вспомнился сейчас Варваре Степановне и Федин протест против рапорта на слёте, ссора его с Таней Фонарёвой, откровенный разговор в кабинете директора. Нет, не может он написать неправду.

Всё-таки учительница решила побеседовать с ребятами, на которых ссылался Федя. Но Дима упрямо твердил, что он ничего об удобрениях не знает, а Парамон вёл себя как-то странно и просил, чтобы его не впутывали в это дело.

Тогда Варвара Степановна решила сама посмотреть на удобрения и попросила Федю проводить её в Епишкин овраг.

— А что? И вы сомневаетесь?

— Да нет… Но надо во всём разобраться. Так после уроков я жду тебя.

— Туда не пройдёшь — снегу полно.

— Можем на лыжах поехать, — предложила учительница.

После уроков Федя вместе с Варварой Степановной вышли за огороды, встали на лыжи и, приминая, пушистый снег, направились к Епишкину оврагу.

Вскоре Федя уже показывал, где лежали минеральные удобрения.

— Но почему их так мало осталось? — растерялся он, разглядывая примятый в овраге снег и узорчатые следы колёс грузовика. — Неужели вывезли куда…

— Выходит, что так, — вздохнула Варвара Степановна. — Не иначе, следы заметают.

Вернувшись в деревню, она отпустила Федю и направилась к председателю колхоза. Но того дома не оказалось, и учительница решила зайти к Семёну Клепикову.

Постучав, Варвара Степановна вошла в дом. Он был просторный, отделанный на городской лад: оштукатуренные стены покрашены масляной краской, в печь вделан котёл для отопления, под окнами ребристые калориферы.

«Благополучно живут, всего у них в достатке», — подумала Варвара Степановна, вспомнив разговоры колхозников о том, что Клепиковы пользуются особым расположением Фонарёва.

Был уже вечер, и вся семья Клепиковых оказалась в сборе.

Раскрасневшаяся Марина хлопотала у печки, то и дело поднося к столу тарелку с очередной стопкой горячих, подрумяненных блинов.

За столом, заставленным закусками и бутылками с вином, сидели Семён, Димка и трое незнакомых Варваре Степановне мужчин.

Заметив учительницу, Димка отодвинул в сторону свой стаканчик с вином и потянул отца за рукав.

Семён поднялся навстречу учительнице.

— Милости просим, Варвара Степановна. Прошу вас к блинам.