Герхард Хольц-Баумерт - Злоключения озорника

КТО СТРАХА НЕ ВИДАЛ, ТОТ УЗНАЕТ ЕГО У НАС!

В КОМНАТЕ СТРАХОВ ЦЕЗАРЯ ШТИЛЬМАНА

дрожат самые храбрые мужчины

Женщины обливаются слезами ужаса

Я громко прочитал эту надпись, и у меня сразу мурашки по спине забегали. Петер и Бруно что-то притихли. Только Эрвин всё ещё ворчал.

В палатку надо было въезжать на маленькой тележке. Там, где мы стояли, надо было садиться в тележку. Она сразу трогалась с места, и за ней тут же захлопывались ворота. Проходило немало времени, прежде чем тележка выкатывалась из других ворот. Но в каком виде оттуда выезжали люди — ужас!

Женщины и девушки от страха прижимались к своим кавалерам, а у тех шляпы были надвинуты на самые глаза. Из громкоговорителя нёсся дикий вой и визг.

Мы всё ещё стояли перед вывеской разинув рты.

Наконец Эрвин сказал:

— По-моему, и тут тоже дерут! Ишь ты, один раз прокатиться — тридцать пфеннигов!

— Трусишь? — обрадовался я.

Я надеялся, что он скажет «да» и мы уйдём подальше от этой «комнаты страхов».

Но Эрвин всё ещё злился.

— Сам трусишь! — крикнул он.

— Это я трушу? Я вот не боюсь «комнаты страхов», а ты боишься!

По правде сказать, мне не особенно хотелось в эту «комнату страхов». Папа часто говорит, что для настоящего Циттербаке у меня смелости маловато. Но, чтобы меня несколько раз подряд обзывали трусом, этого я не мог стерпеть.

— Нечего зря болтать! — сказал я. — Давай садись, поехали!

— Ладно уж! — угрюмо пробормотал Эрвин, пересчитывая монеты.

Мы подошли к кассе, а Петер и Бруно остались у входа, чтобы понаблюдать, что с нами произойдёт. Между тем дядька у кассы кричал во весь голос:

— Заходи! Заходи! Здесь живая смерть по стене бегает! У Цезаря Штильмана вы от страха посинеете!

Опять я почувствовал, как у меня мурашки по спине поползли.

Мы с Эрвином сели в свободную тележку, и когда мы катились мимо Петера и Бруно, то помахали им на прощание и улыбнулись. Но было уже не до смеха. Тележка дёрнулась, ворота за нами захлопнули, и мы очутились в полной темноте.

Сразу на нас со всех сторон обрушился какой-то рёв и визг. Тележку кидало из стороны в сторону, пришлось обеими руками вцепиться в поручни. Вдруг впереди показались огромные красные глазищи, и мы пронеслись под чудовищной совой. То и дело тележка стукалась о какие-то двери, они распахивались, и я сгибался в три погибели: всё думал — сейчас по уху получу. Вдруг перед нами выросло… привидение! Оно грозило нам белой рукой.

Эрвин взвизгнул:

— Бежим отсюда!

Но как убежишь, когда тележка несётся всё быстрей и быстрей. Потом чьи-то длинные шершавые пальцы пытались схватить нас за волосы, стали ощупывать лицо.

— Мертвецы! — заорал я и зажмурил глаза.

Где-то рядом ударила молния, загрохотал гром, и в ослепительной вспышке я увидел двух ведьм. Они плясали вокруг нашей тележки. Но самое страшное ожидало нас впереди. Тележка замедлила ход, стало немного светлее. Мы с Эрвином поглядели друг на друга и уже хотели перевести дух, но куда там… В освещённой нише стоял скелет и молча манил нас костлявой рукой. Медленно мы катились прямо ему под ноги. Всё ближе, ближе… Волосы у меня встали дыбом.

Я вскочил и закричал:

— Не могу больше!

Эрвин хотел меня удержать, но тележка метнулась в сторону, и я очутился на холодном песке. Я ничего уже не видел и только слышал где-то вдали жалобные вопли Эрвина:

— На помощь! Циттербаке, где ты?

Теперь я остался совсем один в «комнате страхов»… Надо было как-то выбираться. Не успел я подняться, как мимо пронеслась новая тележка и женский голос пропищал:

— Эвальд, Эвальд! Ещё одно привидение!

Это, должно быть, про меня кричали. Ощупью я стал пробираться вперёд. Мимо пронеслась ещё одна тележка. Вдруг я заметил слабый свет сверху и увидел, что стою рядом со скелетом!..

У меня задрожали колени, я упал и… опрокинул скелет.

Вот тебе и раз! Оказывается, всё это было одно враньё! Скелет сразу развалился, и поднялось целое облако пыли. Внутри черепа горела зелёная лампочка. Ну и жулики! Они, оказывается, просто подсвечивают зелёными лампочками!

Я пошёл назад от лампочки к лампочке и всё следил, чтобы меня не сбило тележкой. Скоро я добрался и до привидения и чуть не запутался в его белом балахоне. «Глупость одна, а не привидение! — сказал я себе. — Всё из картона вырезано!»

Тут как раз проезжала ещё одна тележка с двумя девчонками.

— Видишь, шевелится! — в ужасе пропищала одна из них, и тележка исчезла в темноте.