Герхард Хольц-Баумерт - Злоключения озорника

— Пустите! — закричал я.

Обернулся и вижу — слон. Вытянул хобот и дует мне прямо в лицо.

— На помощь! — заверещал я, бросил коробку с Попкой и пустился бежать.

Завернул за угол и налетел на толстого дядьку с чёрной бородой. Это был директор цирка. Я сразу его узнал.

— Сто-ой! — крикнул он. — Куда это ты так торопишься?

— Слон… за мной гонится!.. — пробормотал я.

Директор — хохотать:

— Так ты нашего Эми́ра испугался? Он у нас смирный. Это он у тебя сахарку просил.

Тут я опять испугался: а вдруг слон подумает, что в картонке сахар, и проглотит её вместе с моим Попкой?

— Да… картонку… Попку… сожрёт…

Директор опять рассмеялся, погладил бороду и сказал:

— Ну хорошо, хорошо, успокойся, пожалуйста! Молодец, что вовремя пришёл. Пора начинать репетицию.

Вот это да! Откуда же он про мой план узнал? Но тут же я вспомнил, что в цирке у них есть волшебник. Это он, должно быть, угадал мои мысли на расстоянии.

Директор крикнул:

— Эй, Рыжий! Вылезай!

Из вагончика, у которого мы стояли, выскочил молодой парень, очень даже серьёзный с виду, и ласково сказал мне:

— Здравствуй!

— Это наш Рыжий, клоун наш, — пояснил директор.

А я бы его не узнал, хоть совсем недавно видел на представлении…

Директор показал Рыжему на меня:

— Этот к нам в труппу. Новенький.

Я подумал: «Лучше пока помолчу. Посмотрим, что дальше будет». По правде сказать, я и про картонку с Попкой в эту минуту забыл. Уж очень всё интересно стало, хотя и страшновато.

Все трое мы пошли в большую палатку. На арене было пусто и пахло, как в зоопарке. В стороне тренировались два жонглёра.

— Друзья, — сказал им директор, — прошу вас освободить арену. Надо прорепетировать новый номер. — И он обернулся ко мне: — А где же твой тренировочный костюм?

— Ничего, я так… как вы… — замялся я.

— Смотри, запачкаешь рубашку, — сказал клоун.

— Начали! — крикнул директор. — Впустите пони! Живо! — Он вообще никому не давал слова сказать, спешил и суетился больше всех. — Ну так вот…» — сказал он мне. — Будешь работать с Рыжим. Сделаем так: ты сначала будешь сидеть в рядах, вместе со зрителями, а когда Рыжий закончит работу у ковра, ты выбежишь на арену. Садись вон туда!

Я послушно сел. На арену вывели пони. Рыжий попытался вскочить на него, но получилось очень смешно — он свалился с другой стороны. Тогда он решил вспрыгнуть на лошадку сзади, но перекувырнулся и — бух! — носом в песок! Я хохотал до упаду. Теперь лошадка пустилась галопом. Рыжий — за ней. Где уж было ему угнаться! Но он всё-таки схватил её за хвост и два раза подряд перекувырнулся в воздухе. Наконец он всё-таки взобрался на пони и улёгся на его спине как-то косо, а пони во всю прыть носился по арене. Вдруг клоун перевернулся через голову, спрыгнул и убежал.

— Порядок! — сказал директор. — Чистая работа! Молодец! А теперь очередь за Бамби́но.

Я сижу и думаю: «Бамбино? Это что ещё за зверь такой?» Но на арену никто не выходил.

А директор как закричит на меня:

— Чего ж ты не идёшь? Твоя очередь!

«Какой я ему ещё Бамбино? — подумал я. — Я ведь пришёл только спросить, нельзя ли нам с Попкой какой-нибудь номер для них приготовить…»

— Да я… да я же… — бормотал я, но директор не стал меня слушать.

— Нечего время терять! — крикнул он. — А то публика свистеть начнёт. Выбегай на арену! И сразу прыгай на пони!

Что мне было делать? Я послушался. Когда пони пробегал мимо, попытался вскочить на него. Крепко ухватился за гриву и едва вскарабкался на него.

— Хорошо, Бамбино, — похвалил меня директор, — это так, будто ты никогда не садился на коня. Зрители смеются. А теперь вставай!

Что? Я забеспокоился. Каких усилий стоит мне удержаться на спине, а теперь стать на ноги?

— Скорее, скорее, не теряй времени! — Подгонял директор.

Я попробовал. Немного выпрямился, сразу потерял равновесие и упал в песок.

— Может случиться, — успокоил меня директор, — но скорее вставай. Темп! Темп!

Пони бежал спокойно, и вообще это было очень смирное животное. Я снова разогнался, побежал и прыгнул на него. Осторожно встал на колени, встал. Но едва я стал, как снова начал сползать со спины конька. У меня закружилась голова, и я соскочил. Упал прямо директору под ноги и свалил его на землю.

— Тьфу! Пусть тебе пусто! — Крикнул он и дернул себя за черную бороду. — Или у тебя нет нервов? Зачем ты столько упражнялся? Ты ведешь себя, как желторотый новичок, Бамбино!

Я лежал в песке и смотрел на него снизу вверх.