Сергей Антонов - Колючий подарок

«Справочная? Скажите, пожалуйста, как пишется слово „провокационный“? Сколько в нём „а“ и „о“ и где они стоят?»

«Да вы что, товарищ? Мы адреса даём, а этому в школе учат…»

Нет, так не пойдёт…

Игорёк уже возле дома. Он стоит минуту, другую… Что же делать, надо идти…

Но дедушки нет дома! Игорёк радуется.

Нет дедушки и через час, и через два. Он появляется поздно и проходит к себе уставший и грустный. Игорька он не тревожит.

«Пронесло!»

На следующий день дедушка тоже не спрашивает о письме. Почти всё время он сидит у себя в комнате, но никто этого не замечает: каждый занят своим делом. Но Игорёк видит: не выходит… Что там, за этой неподвижной дверью?

— Дедушка! — крикнул Игорёк.

Не сразу открылась дверь, и в ней показался Павел Григорьевич. Он остановился в нерешительности, словно прислушиваясь.

— Дедушка! — повторил Игорёк.

Павел Григорьевич всмотрелся:

— А-а, ты здесь…

Он медленно дошёл до стола и, положив на него руку, опустился в кресло.

— Ты что, Игорёк?

Игорёк единым духом выпалил:

— Письмо переписал, но не совсем… Не совсем… Ты посмотри, а я, где неправильно, исправлю…

Павел Григорьевич вздохнул.

— Не можешь, значит? — спросил он тихо и добавил после тягостного для Игорька молчания: — Я бы прочёл и поправил, но тоже не могу.

— Почему, дедушка? Ты и не учился, а на заводе работал и в ссылке был, но пишешь лучше меня.

— Да, было… А сейчас не могу, Игорёк. С глазами у меня… Только ты молчи пока: отцу не говори, матери тоже… — С надеждой Павел Григорьевич вдруг спросил: — Ты в какой рубашке? — Он сощурил глаза и всмотрелся во внука. — В полосочку?

— Нет… — испуганно ответил Игорёк. — Нет, дедушка… В клеточку.

— Ну вот… — сказал Павел Григорьевич, вздохнув, и рука его упала со стола. — Вот…

Притихший Игорёк замер, боясь вздохнуть.

— Когда же это случилось с тобой? — спросил он наконец.

— Вчера, Игорёк… Газет не могу читать, предметы плохо различаю.

— А к доктору сходить! — вдруг воскликнул Игорёк.

— Нет, Игорёк, доктор не поможет. Был.

Игорёк бросился к дедушке и, обняв его, повторял, убеждая, как мог:

— В полосочку! В полосочку! В полосочку!

Павел Григорьевич усадил Игорька рядом с собой и сказал:

— Читай то, что тебя смущает, я скажу, как выправить.

— В полосочку, в полосочку! — повторял Игорёк, вытирая слёзы. — В полосочку!

В двенадцать ночи, когда Шурик ещё не ложился спать, вдруг во дворе громко залаяла Томка. И тотчас же взвизгнула, словно её ударили.

Шурик выскочил на террасу.

В темноте нельзя было различить даже сосен, окружавших дом. Шурик щёлкнул выключателем. Яркий и пронзительный свет ослепил глаза.

Томки в конуре не оказалось. Около неё валялся небольшой остроугольный камень; один край его был окровавлен. К голубятне на чердаке сарая приставлена лестница, до сих пор стоявшая в другом месте. Стало ясно, что воры пытались похитить голубей.

Шурик обошёл дом кругом. От террасы, где была конура Томки, к калитке вёл след из крупных капель крови. Мальчик пальцем дотронулся до одной из них и увидел песчинки, вместе с кровью прилипшие к пальцу.

Шурик вышел на дорогу. Фонарь был разбит. В темноте мальчик потрогал землю слева: она была сухая, справа песок прилипал к руке — значит, Томка, преследуя нарушителей, побежала на Канатчикову улицу, оставляя на песке кровяные следы.

Было по-осеннему прохладно и сыро. Шурик в одной рубашке часто вздрагивал от неприятного ощущения сырости и ускорял шаги, думая согреться быстрой ходьбой.

Не было видно ни одного человека, все словно попрятались, и только мальчик шёл в темноте по пустынной улице.

Тихо, точно весь посёлок вымер. Кое-где в домах горели огни. Иногда из хорошо освещённых комнат доносилась музыка. Но вот опять гавкнула и зарычала Томка. Можно было подумать, что она нагнала вора и бросилась на него. Шурик побежал в ту сторону, откуда донёсся лай.

На перекрёстке двух улиц горел фонарь, и мальчик увидел низенькую фигурку бегущего человека; штанина его была разорвана, длинный клок волочился по земле.

Томка, поджав заднюю лапу, не бежала, а скорее ковыляла за неудачным похитителем.

Это был Толька Куркин. Целыми днями шлялся он по улицам, ища развлечений и добычи. Жертвами его игр становились воробьи и галки, за которыми он охотился то с рогаткой, то с камнями; попадались фонари на малолюдных улицах — при случае бил и фонари… От нечего делать поганил заборы мерзкими надписями, вывинчивал лампочки, снимал рубашки, сушившиеся на верёвке без присмотра… Отнимал у более слабых мальчиков перочинные ножики, игрушки, которые он, подержав в руках, часто выбрасывал…