Сергей Антонов - Метро 2033. Московские туннели (сборник)

© С.В. Антонов, 2014

© Д.А. Глуховский, 2014

© ООО «Издательство АСТ», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( )

Это было неясное предчувствие того, что сегодня должно произойти нечто необычайно важное. Оно пришло к Анатолию в тот тонкий, как паутина, отрезок времени, когда сон тает в шуме наступившего утра, а бодрствование еще не вступило в свои права. Некоторое время Толя лежал с открытыми глазами в темной, пропитанной запахом чада палатке, пытаясь отыскать в событиях минувшего дня тайные знаки, зарубки на стволе бытия, которые дали бы ответ на вопрос, почему именно нынешний день должен стать исключительным, поворотным в его судьбе? Из важных событий вчера произошло только одно…

Отработав свою смену на свинофермах Речного Вокзала, Анатолий попал на общее собрание. Как раз голосовали за предложение дяди Миши, известного под партийным псевдонимом Нестор, переименовать станцию Войковская в Гуляй Поле. Бурных прений не случилось, однако, как всегда, нашлись и недовольные. Предводителю Повстанческой армии метро пришлось делать экскурс в историю и рассказывать соратникам о том, каким подонком был большевик Войков, участник екатеринбургского расстрела семьи Романовых. Потом Батька доходчиво объяснил, что название Гуляй Поле будет как нельзя лучше соответствовать новой сущности бывшей Войковской как столицы свободного содружества анархистов. Рассказ о реформах, предпринятых Махно в годы процветания его гуляйпольской республики, изобиловал такими красочными и комичными подробностями, что Толя едва удерживался от смеха.

Анатолий, хотя до тридцати ему было еще далеко, на анархистских теориях съел собаку, и в идеологических спорах, если они не доходили до кулаков, многих мог уложить на обе лопатки.

Попытки исторического Нестора Ивановича Махно на практике осуществить в годы гражданской войны наработки Кропоткина и Бакунина казались Анатолию наивными. Ему бы очень не хотелось, чтобы здесь, под землей, воплощение в жизнь идеалов свободы и нравственности свелись к созданию на их станции уменьшенной копии Гуляй Поля образца девятнадцатого года прошлого столетия. При этом Анатолий понимал, что многим рядовым анархистам Войковской по душе именно такой бесшабашный вариант воли и что для того, чтобы выкорчевать из сознания людей рефлексы примитивного народовластия в духе Запорожской Сечи, потребуется много времени, терпения и силы убеждения.

Последней у Нестора хватало с избытком. Предводитель анархистов обладал внушительной фигурой и бесспорным талантом оратора. Это был титан двухметрового роста, с густой гривой седых, отливающих сталью волос и четкими, словно выбитыми на античной монете, чертами лица. Он был наряжен в некогда черный, а ныне потертый до желтизны кожаный плащ, раритетную шапку-кубанку, добытую чуть ли не в самом Музее революции, широкие галифе и собранные в гармошку высокие яловые сапоги из той же разграбленной экспозиции. Этот великан был непререкаемым лидером анархистской вольницы.

Анатолий в очередной раз поразился особенностям ораторского таланта Нестора. В узкой компании глава Повстанческой армии не отличался красноречием и предпочитал помалкивать и слушать. Но стоило ему оказаться перед большой аудиторией, как от стеснительности его не оставалось и следа. Когда Нестор выступал перед людьми, потряхивая гривой отливающих сталью волос, от него веяло непоколебимой уверенностью в собственной правоте. Батька, в отличие от идеалистов-теоретиков вроде Анатолия, умел вести толпу за собой…