Сергей Антонов - Колючий подарок

Вот они, долгожданные! Делай что захочешь.

— Паш, давай в город съездим!

— Зачем?

— А так. Походим, посмотрим. Или, знаешь что, давай в Москву скатаем! А? Красная площадь, метро, мороженое на палочке.

— А жить где будем?

— Да, жить негде, — согласился Юрка. — Только если на вокзале. А на вокзале — за беспризорность в милицию. Да, жить негде. Можно бы, конечно, в гостинице «Москва» или ещё в какой, да вот опять деньги…

— И потом, дела здесь… Про хитрого шпиона книжку читал? Могу дать.

— Шёл на четвереньках, на коровьих копытах? Читал.

— Про Матросова большую достал. Подробную.

— Грудью — амбразуру дота? Читал.

— Гм…

Положение действительно было тяжёлым. В кино ходили. На утреннике в школе были. С горки катались.

— Постреляем? — предложил тогда Павлик.

— Постреляем, — согласился Юрка.

Ребята закупили десять коробков спичек. Все они подверглись сложной операции. Соскобленную серу собрали в один коробок и подсушили. Правда, порох был бы лучше, но пороха не достать.

За амбаром, под старыми берёзами, Павлик вынул из кармана грозное оружие. К деревянной рукоятке, покрашенной красными чернилами, проволокой был прикручен винтовочный патрон.

Друзья набивали его серой, запыживали паклей и по очереди стреляли. Впрочем, по очереди — это не совсем точно. Один держал в руке пистолет, другой поджигал спичкой серу через специальный прорез в патроне. А это было не очень просто, если учесть, что обоим артиллеристам приходилось на всякий случай отворачивать голову в сторону. И вот спичка тыкалась не туда, куда надо, обжигала руку товарища, и, в довершение всего, выстрел грохал в самые неподходящие моменты, когда его меньше всего ожидали.

— А! — восхищались оба. — В селе было слышно! А! Как из револьвера! В Берёзовке было слышно!

Последний заряд сделали двойным. Выстрел прозвучал действительно очень громко, патрон разворотило, руку Юрке обожгло, спина Павлика оказалась в копоти. Но оба, едва миновала растерянность, пришли в восторг.

На выстрелы из двух ближних домов уже спешили люди. Приятели юркнули в кусты, из кустов — в березник.

— Пашка, — сказал Юрка, — патроны эти к чёрту! У меня есть трубка медная. Толстая. Мы её прикрутим. А?

— Сегодня и прикрутим.

— Идёт.

В тот день трубку прикрутить не удалось, потому что она куда-то задевалась и ребята никак не могли её найти.

На следующий день, часов в девять утра, Юрка прибежал к Павлику. Став к нему боком, он дал товарищу возможность рукой потрогать свой карман. Там была трубка.

В комнате шила мать Павлика, поэтому Юрка спросил друга взглядом: «Пойдём?»

— Не могу, — ответил тот.

Юрка вывел его на улицу и нетерпеливо сказал:

— Почему не можешь? Вот трубка. Никогда не разорвёт!

— Сейчас не могу. К Коле нужно идти.

— Я два часа искал, нашёл, а ты не можешь? Каникулы — делай что хочешь, а ты не можешь? — Помолчал и повторил, передразнивая: — «К Коле идти»!

— Да, — обозлился Павлик, — к Коле идти! Дела. Ты уж сам этой стрельбой занимайся, — и зашагал к дому.

Юрка подскочил к Павлику.

— Вот! — провозгласил он. — Ты всегда такой! Верности у тебя до конца нету. А ещё про Дзержинского читаешь. Тоже мне!

— А ты читаешь, а что вычитываешь? Ничего. Глотнёшь начало да конец: кто, что сделал.

— Ну да. Про самое интересное.

— Про самое интересное… Ты же ни одной книжки полностью не прочёл!

— А зачем? Мне про главное узнать.

— Про какое главное?

— Про героизм, известно, — отозвался Юрка. — Что сделал и как. Вот Чкалов в Ленинграде под мостом пролетел. В Америку без пересадки слетал.

— Ну и что же? И то и другое — главное?

— А как же? — сказал Юрка. — Под мостом пролети попробуй-ка!

— А по-моему, и летать не надо.

— Трус ты, — сказал вдруг Юрка, — вот и говоришь. Трус! Ты сколько раз и по крыше отказывался пройти. Подумаешь, по крыше! И то ты отказывался. А всё потому, что боишься!

Юрка чувствовал своё превосходство над Павликом, считал себя лучше, смелее, умнее и был рад, что сейчас так удачно ему отвечал.

— Да, отказывался, — ответил Павлик. — Вернее, не отказывался, а зачем это? Что хорошего-то?

— Отказывался!

— Не отказывался.

— Ну, иди — пройди!

— И пройду.

— Вот и пройди!

— Ну и пройду!

— Идём тогда, — поспешно сказал Юрка, боясь, что Павлик откажется.

— Пойдём, — сказал Павлик.

Ребята молча дошли до амбарчика у берёз, за толстой стеной которого им так хорошо стрелялось. Крыша его была под острым углом и сбоку напоминала стоящую на переплёте книгу. Амбарчик был небольшой, и с одной стороны его наполовину замело снегом. Доживал он свой век на отшибе, и как раньше было удобно под его защитой стрелять, так теперь — заняться рискованным делом.