Сергей Антонов - Колючий подарок

— Конечно, конечно, Григорьевна… Раз любовь… А я всё собиралась, собиралась прополоть, да то одно, то другое. Сегодня опять дела… Да уж бог с ними! — Маруся махнула рукой, присела и стала полоть, не глядя на бабушку. — Действительно, всё заросло! — проговорила она. — Всё вредитель забил! Ну смотри ты! А? Это ж надо! Прямо чертополох какой-то! Не огород, а пустырь! Это ж надо!

Долго ещё она причитала, удивляясь.

Ребята молчали.

В августе бабушке привезли дрова. Их сложили у подъезда в дом. Через день появились пильщики и распилили, раскололи плахи и кругляки на поленья. Поленьев выросла высокая груда, а вокруг валялись щепы и щепочки. Пильщики стали носить дрова в сарай.

Откуда-то набежали ребятишки, выползли трёхлетние, четырёхлетние малыши, как их называли — клопы. Кто по поленцу, кто по два, кто по пяти, кто по щепочке — все стали помогать пильщикам носить дрова в сарай.

— Я два! — весело кричали.

— Я три!

— Пять! Смотрите — пять!

Игра всем нравилась. Каждый старался помочь пильщикам, таскавшим дрова в сарай.

Самый маленький изо всех, трёхлетний Толик, пыхтя собирал малюсенькие щепочки. Он старательно, любовно складывал их друг на друга, как будто это были пряники. Когда у него набралась небольшая стопка, Толик, держа её двумя руками, понёс бабушке в комнату.

Он открыл дверь плечом, как открывал свою, и сказал:

— Бабушка, я вам дрова принёс.

Удивлённая женщина вышла из-за шкафа, который перегораживал комнату, и увидела Толика, аккуратно складывавшего что-то у печки.

— Где дрова, милый? — спросила бабушка.

— А вот. — Толик указал на щепочки.

— Вот спасибо, милый, — сказала бабушка и подошла к шкафу.

— Я ещё в сарай относил… Целое полено. — И Толик направился к выходу.

— Постой, милый. Ты чей же будешь?

— Я Авдеевых.

— Из того дома? А-а, да-да… — сказала бабушка. — На вот тебе конфетку.

Бабушка протянула ему «Мишку». Толик вцепился в подарок и отметил:

— «Мишка». Это вкусный конфет.

Ничего не видя, кроме конфеты, он вышел в коридор. Он не слышал, что говорила ему бабушка, как благодарила его, приглашала к себе.

За Толиком в комнату бабушки снесли дрова Юрка, две Люськи, Стёпа.

— Я пять поленьев принёс, бабушка, — докладывал один.

— Я четыре, бабушка.

— Я шесть!

Она благодарила всех и всем подарила по «Мишке».

Когда вышли из комнаты, Люська с одной косичкой сказала:

— А у бабушки ноги, наверно, больные, она тихо ходит.

— Потому что она очень старая уже, — объяснил Стёпа.

— А ты горохом, — с укором сказала ему Люська с двумя косичками.

— Горох научивала ты просить, — ответил Стёпа.

— Не ссорьтесь, — сказала другая Люська.

В чистой и светлой комнате они увидели полки с книгами, цветы у окон и несколько фотографий, прибитых к стене. И по этой комнате медленно ходила старая женщина с серебряной головой.

Когда поленья и щепу перетаскали, перед входом в дом, где кололи дрова, долго ещё стоял запах смолы, острый запашок берёзы и осины, видно, отсыревших и чуть подгнивших при сплаве на реке и за время хранения на складе.

Две Люськи, Стёпа, Юрка побежали в парк: будет митинг, а после будет кино. У подъезда, где кололи дрова, остался лишь один Толик, самоотверженно и бесстрашно выискивавший среди травы и песка дровяные крохи.

Однажды, когда стало уже холодать, возле подъезда по-осеннему почерневшего дома остановилась «Победа».

Две Люськи и Стёпа вовремя очутились на месте. Они увидели, как быстро вылез из машины шофёр в военной форме, распахнул дверцу. На землю ступили ноги в чёрных, начищенных до блеска сапогах, показалась мягкая тёмно-серая шинель, и перед ребятами предстал полковник в фуражке. За полковником из машины вышел человек в кепке, в расстёгнутом пальто.

Человек в кепке, а за ним полковник поднялись по ступенькам и постучали в бабушкину дверь.

Ребята следили за ними.

— Смотри-ка!

— Да-а…

— Зачем это они?

— Арестовывать…

— Полковники не арестовывают…

Это было в субботу. Вечер субботы и всё воскресенье они были у бабушки, не выходили из её комнаты. Машина стояла у подъезда. Стало известно, что полковник и человек в кепке — бабушкины сыновья. Полковник прославлен боями за Берлин, а человек в кепке — известный мастер обувной фабрики. Это удивило ребят: у такой старушки — такие сыновья! Фотографии их висели у бабушки на стенах. Но там было не две карточки, а больше, штук пять.

— А те сыны небось лётчики, — сказала Люська с двумя косичками.