Владимир Грусланов - По дорогам прошлого

И гости услышали эту историю.

Третий день на улицах Одессы стоял орудийный гул. Красная гвардия отбивалась от гайдамацких куреней [5] Курень — полк в гайдамацких частях украинских националистов. , не пуская их к центру города. Кое-где она потеснила врага, отогнала к лиманам. В самый разгар боя за город выступили корабли Черноморского флота.

Загудели орудия тяжелой корабельной артиллерии. Красногвардейцы, поддерживаемые матросами, перешли в наступление.

Еще не утих пыл сражения, где-то на окраинах Одессы матросы и красногвардейцы еще громили гайдамаков, а сигнальщик на вспомогательном крейсере «Алмаз» доложил вахтенному начальнику:

— К Одессе приближается груженый парусник.

Послали катер выяснить: кто, откуда, с каким грузом, зачем?

С катера просигналили:

«Парусник из Херсона. На борту — яблоки. Везет спекулянт. В Одессу. На продажу».

— Проверьте! — приказали с «Алмаза».

Матросы с катера поднялись еще раз на борт парусника, спустились в трюм, поговорили с хозяином груза, черным, длинным, писклявым греком, поздравили его с благополучным прибытием в красную Одессу.

Хозяин груза растерялся от неожиданности, и сразу сделался еще тоньше, длиннее, как игла.

Матросы переполошились.

— Рассыплется человек, не довезем до берега!

— Ты, мил человек, не пугайся! — успокоил купца матрос. — Не тронем тебя! Яблочки, сказать по правде, заберем, а ты иди на все четыре стороны.

Купец приободрился и уже смелее спросил матроса:

— Одесса — красная?

— Красная, мил человек!

— А торговать в Одессе можно? — пропищал оживший купец.

Матрос засмеялся:

— Вот ведь какой организм. Только что боялся, не укокошим ли, и на тебе — торговать!

На паруснике оставили охрану. Катер вернулся к «Алмазу».

Судовой комитет крейсера решил: «Яблоки конфисковать и раздать раненым бойцам Красной гвардии и матросам».

Едва парусник стал на якорь, как на его борт поднялась команда матросов с крейсера «Алмаз». Началась выгрузка. Купца отпустили на берег.

Матрос с катера таскал ящики с яблоками с каким-то упоением и все время напевал озорную песенку о яблочке. По тому, как матрос лихо исполнял эту песенку, можно было понять, что он знает ее с детских лет, наверно, вывез из деревеньки, где родился и прожил лет двадцать, где ходил рука об руку с милой.

пел матрос, вынося на спине из трюма тяжелые ящики с яблоками.

Неожиданно он споткнулся. Потеряв равновесие, матрос уронил ношу на палубу и выругался. У ящика подломилась дощечка, выпал клок соломы, посыпались яблоки. Одно, янтарного цвета, покатилось по палубе и по сточному желобку упало за борт, в воду.

— Эх, яблочко, да куды котишься! — затянул со смехом матрос.

— Попадешь на «Алмаз», не воротишься! — подхватил другой, подбирая с палубы душистые, желтоватые, словно пропитанные медом, плоды.

— Ловко придумал! — одобрил товарища первый.

— Чего там!.. Голос твой, я подголосок, — отмахнулся тот, что составил строчку стиха про «Алмаз».

Через неделю по всей Одессе пели песенку о яблочке и «Алмазе», а вскоре она облетела всю страну. Эта песенка, как снежный ком, обрастала все новыми и новыми куплетами.

Ее пели красногвардейцы и солдаты молодой Красной Армии. Пели пехотинцы, пела кавалерия, пели летчики и артиллеристы. Все они пели одну и ту же песенку, но каждый на свой лад.

Эта песня, точнее ее мелодия, безудержно веселая, буйная, стремительная неслась вихрем по необъятной шири Советской страны, сражавшейся за лучшую долю простых людей.

Красноармейцы подхватили эту песенку и дрались с нею за счастье и долю и своей родины, и далеких земель, лежащих за ее пределами, за счастье и долю всех трудящихся людей.

Поют ее и в наши дни.

Вот какую историю рассказал нам наш старый друг — полковник медицинской службы Яков Клементьевич Водзянович.

В апреле тысяча девятьсот сорок второго года батальон капитана Максимова стоял в обороне на берегу реки Волхова, у самой станции Волховстрой.

Перед красноармейцами возвышались слегка опушенные весенним снежком корпуса первенца электрификации — Волховской ГЭС.

Противник беспрерывно, днем и ночью, совершал налеты на железнодорожную станцию. Авиация фашистов сбрасывала тяжелые бомбы. Советские зенитчики вели усиленный обстрел вражеских самолетов, не подпуская их до ГЭС.