Владимир Царукаев - Я вернусь на рассвете

— Дядя Гайто! Я схожу в лес, хорошо? — Ахбол вскочил со скамьи. Глаза у него блестели.

Старик понял, что его рассказ и этот топор, который хранился в сундуке, пришлись очень кстати.

— Зачем тебе в лес?

— Я хорошее топорище срежу. Без топорища этот топор и вправду похож на обычный камень.

…Хорошо в хижине дяди Гайто. Но уже смеркается. Пора домой. Ахбол попрощался с дедом и быстро зашагал по тропинке вдоль опушки леса.

Небо заволокло облаками, лес стал тёмным, а горы серыми. На них резко обозначились полосы больших и малых оврагов, выемок, тени от скалистых выступов и растущих прямо из камней сосен и елей.

Ахбол шёл с топором в руке и старался представить себе доисторический мир. Учитель Тазе как-то рассказывал ребятам о возникновении Земли. Он говорил, что там, где сейчас находится Осетия, в далёкие-далёкие времена было дно моря.

Даже не верилось, что вот эта земля, по которой он идёт, где сейчас этот сад, эти луга — всё было залито огромным океаном! Земля стала меняться, извергались вулканы, в одних местах земная поверхность опускалась, в других поднималась. Рождались горы. Изменялся климат. И вот появился первый человек. Сначала он был совсем как зверь. А потом нашёл хороший, твёрдый камень, отточил его, сделал топорище…

Ахбол взглянул на топор и с гордостью подумал: «Теперь у меня есть, чем удивить друзей! Топор повесят на стену, а под ним будет объяснение: «Топор древнего человека (каменный век). Нашёл и принёс в музей Ахбол Темирбулатов». От этой мысли стало весело, и Ахбол пошёл ещё быстрее.

«А что, если бы меня, как древнего человека с каменным топором, вдруг застал потоп? Пришлось бы вплавь спасаться вон до той горы. Я-то доплыву, а вот Галау хоть и называет себя командиром, а едва ли доплывёт. Выдохнется и утонет. А я, пожалуй, даже с топором доплыву».

Как вспомнил про Галау, сразу настроение упало. Этот «командир» всю жизнь отравляет Ахболу. Без конца дразнит. Когда играют в войну, не пускает Ахбола в разведку. Он говорит: «У тебя пиджачишко такой старый, весь в заплатах, — собаки на тебя залают, и враг обнаружит отряд. Поэтому оставайся в тылу». А вот если нужен «язык», так обязательно этим «языком» бывает Ахбол. Когда последний раз воевали на старом кладбище, Ахбола тоже хотели взять в плен. А он бросил в Галау и его солдат деревянную гранату. Конечно, падать никто не захотел. Подбежали к Ахболу, схватили за руки и кричат: «Попался! Теперь ты у нас в плену. Сейчас будет допрос». Ахболу не очень приятно быть пленником, но что поделать? Их много, ребят, и все они слушаются этого противного Галау. А Галау подошёл да как ударит Ахбола по голове деревянным ружьём — даже шишка вскочила.

Эх, много горя испытал Ахбол из-за Галау! А самое обидное — это его слова. Почему он всё время старой курткой попрекает? Почему так часто любит повторять, что он, Ахбол, сирота, что его отец, наверно, изменник? Откуда это ему известно? А вот дед Гайто совсем другое говорит. Как он назвал отца? «Достойным потомком нартов», кажется!

«Погоди! — думает Ахбол. — Я ещё тебе, Галау, покажу, кто я такой и кто мой отец! Если бы тебя не слушались Бидзи́на и другие ребята, я бы давно тебя проучил!»

Так рассуждая, он дошёл до шоссе, сел в автобус и вернулся в город, держа в руках драгоценный древний топор. А когда подходил к дому, вдруг столкнулся носом к носу с Галау. «Командир», засунув руки в карманы брюк, презрительно ухмыльнулся и спросил:

— Ты где пропадал? Договаривались же сегодня собраться у реки…

— Где пропадал, там и пропадал — не твоё дело! — отрезал Ахбол.

— О! А это что у тебя? — Галау выхватил из рук Ахбола топор и стал его рассматривать. — Ты смотри, какая вещица! Где достал?

— Не твоё дело. Отдай, слышишь? Я учителю Тазе отнесу…

— Да погоди ты, дай посмотреть.

Галау погладил древний камень ладонью, потом протёр остриё носовым платком, поднял топор, полюбовался на него.

— Знаешь что, Ахбол? Я сам его учителю отнесу. Я же командир нашего отряда!

— Отдай топор! — воскликнул Ахбол и ухватился за топорище.

Тогда Галау размахнулся и ударил Ахбола кулаком прямо по носу. Из носа пошла кровь, Ахбол выпустил топорище. Этого только и нужно было Галау. Он отбежал шагов на двадцать от Ахбола и крикнул:

— Я сам отдам этот топор учителю! А ты молчи. Если же скажешь что-нибудь — смотри! Плохо тебе будет! — и, погрозив кулаком, скрылся за забором соседнего дома.

…В школьном саду, под яблоней, лежит Ахбол и плачет. Горько плачет. И долго бы, наверно, пролежал здесь, но вот послышались шаги, подошёл Амбал: