Владимир Царукаев - Я вернусь на рассвете

Зал зашумел. Алексей поднял руку:

— Тише, слушайте! «Наш герой — осетин, Темирбулатов Кайтмирза. Разговаривал с его родными, близкими и с его сыном. Подробности потом».

…Нужно ли описывать, какая буря поднялась в зале? Нужно ли говорить о том, что чувствовал в эти секунды Ахбол, оказавшийся вдруг в центре внимания пионеров всего города?

Старик Гайто шептал:

— Я же говорил тебе… Я же говорил… Я же знал… Наш Кайтмирза — настоящий потомок богатырей-нартов!

Когда в зале поутихло, встал учитель Тазе.

— Ребята, наш гость, Алексей Иванович, сообщил нам сегодня волнующую весть. В нашей республике в этот час стало больше ещё одним героем.

Зал разразился аплодисментами. Все встали.

— А помните, ребята, я ведь что-то не договорил с самого начала? — задал вопрос учитель, когда в зале приутихло.

— Вы говорили про мамонтов! — крикнул кто-то.

— Совершенно верно! Я говорил про мамонтов, которые много веков тому назад жили на территории Северной Осетии. И я сказал, что среди экспонатов нашего музея есть один особый, очень ценный экземпляр — топор каменного века. Вот он!

Учитель поднял топор над головой, чтобы все могли его увидеть.

— Нашёл его наш пионер, сын героя Кайтмирзы, знакомый вам всем Ахбол Темирбулатов!

Ахбол побледнел. Даже не верилось, что учитель только что произнёс эти слова. Неужели это всё правда? Он встал и твёрдо сказал:

— Не я нашёл этот топор.

— А кто же?

— Мой отец, — коротко ответил Ахбол.

— Позвольте мне, старику, сказать несколько слов… — И Гайто поведал историю, о которой читатель уже знает.

Этот день навсегда запомнится Ахболу.

Так же ослепительно светит солнце. Тот же Казбек красуется в своём белоснежном уборе. Так же шумит ветерок в листве садов. Всё — как вчера и позавчера. Но для Ахбола — не так.

Он чувствует, как радостно бьётся сердце, как хочется смеяться, прыгать, кувыркаться!..

На пути к дому он встретил Галау. Тот выглядел хмурым.

— Ты… извини меня, Ахбол. Я очень виноват. Я зря оскорблял твоего отца. Я больше не буду… А учителю я сам обо всём рассказал…

«И это тот самый командир, который проходу мне не давал, — подумал Ахбол. — А может, Галау исправится?»

— Ладно уж, — смущённо проговорил Ахбол. Что было, то было. Не будем вспоминать…

Дядя Джамбот и тётя Бутиан встретили беглеца, к его немалому удивлению, очень дружелюбно.

— Ты где это пропадал, блудный сын? — усмехнулся дядя Джамбот, попыхивая трубкой. — Ну ничего, ничего. Так и быть, на сей раз прощается. К нам тут приходил человек из Москвы, толстый такой, в очках… Ты знаешь его?

— Алексей? — удивился Ахбол.

— Вот-вот, Алексей, — вмешалась тётя Бутиан. — Это он о твоём отце всё разузнал…

Дядя Джамбот полчаса рассказывал то, что Ахболу было хорошо известно. Но Ахбол не перебивал его. Ему было приятно сознавать, что он сын такого замечательного героя. И дядя Джамбот говорил о своём брате с гордостью. И добавил, что род Темирбулатовых издавна отличался храбростью.

Когда дядя кончил, тётя Бутиан поманила Ахбола в другую комнату.

— Эх, ты! — сказала она с укоризной. — Где-то скитаешься по три дня, а мы тут с Джамботом все магазины обходили…

На кровати лежал новый костюм!

Давно уже мечтал о таком костюме Ахбол, и эта мечта его сбылась. Да, такой день забыть трудно! Как всё-таки странно: все самые заветные мечты Ахбола сбылись именно в один, в этот солнечный майский день!..

Но самое главное то, что под каменным топором в музее висит табличка: «Топор первобытного человека. Каменный век. Находка героя Кайтмирзы Темирбулатова. Принёс в музей его сын, ученик четвёртого класса Ахболат Темирбулатов».

Арчи́ты — осетинская национальная обувь.

Ниха́с — место в осетинских аулах, где устраиваются сходки.

Алыча́ — дерево.

Кувд — пир.

Арака́ — осетинская водка.

Кровники. — Так в старину называли людей, которые поклялись отомстить за обиды, нанесённые одному из членов семьи.