Владимир Царукаев - Я вернусь на рассвете

И умолк…

А этот выскочка Галау тут как тут.

— Сам сирота, а про сироту забыл! — крикнул он.

— А ты бы помолчал, Галау! — оборвал его учитель Тазе. Затем, обращаясь к Ахболу, сказал: — Значит, плохо выучил, Ахбол. С натяжкой ставлю тебе тройку. А в следующий раз за такое чтение поставлю двойку. Садись.

Эх, знал бы учитель Тазе!.. Ведь ещё в прошлом году Гайто…

И вдруг мальчику так ясно представилось лицо старика Гайто. Вот он, никогда не унывающий, спокойный, рассудительный… «Давненько ты у меня не был, моё солнце», — говорит Гайто и улыбается в усы…

«А что, если поехать сейчас к нему? — думает Ахбол. — Ведь последний раз я был у него в гостях только осенью».

Но вспоминает о дяде Джамботе, который его ждёт дома. Ждёт и наверняка будет ругать за тройку. Он тоже не поверит, что Ахбол знает «Куыбады» как свои пять пальцев, и, уж конечно, обзовёт его лентяем.

Вот и остановка. Сейчас подойдёт автобус, а через какой-то час город будет позади, горы станут высокими-высокими, зашумит рядом густой горный лес.

«Дядя посердится, посердится и успокоится, — думает Ахбол. — А к вечеру я вернусь. Завтра воскресенье — почему бы не съездить за город? Уроки завтра сделаю… А тётя сегодня пойдёт в гости: у её родственницы какой-то семейный праздник. Свадьба, что ли?..»

Из-за угла показался голубой автобус. Ахбол ловко прыгнул в него.

…Вот он, Кавказский хребет! Начинается неожиданно — вырастает прямо из равнины полукруглыми горами, поросшими буйным лесом. И чего только в этом лесу нет! И дикие яблони, и разнообразные ягоды, и ценные лекарственные травы. Встречаются тут медведи, рыси и кабаны. Конечно, живут они не у края леса, а повыше, на горных склонах, прорезанных ущельями, удобными для зверя пещерами и щелями. Поют, заливаются птицы, и весело стрекочут кузнечики. И на каждом шагу большие и малые ручейки, несущие ледяную, чистую воду из глубоких горных недр.

Половина высокой горы покрыта лесом, а выше — луга. Скоро туда отправятся косцы. Издали их костры ночью будут казаться мерцающими звёздами. Накосят косцы сена, уложат его в аккуратные снопы и по заранее проложенному «сенопроходу» спустят к подножию горы. Вот как удобно! Не нужно никакого транспорта — снопы сами спускаются к равнинным путям-дорогам.

Хорошо любоваться горами, стоя внизу, на влажной весенней земле. Из окна школы они казались Ахболу совсем невысокими, потому что за ними стояли утёсы раза в два, а то и в три выше. И лес зеленел узкой бархатной полоской, словно приклеенной к широким основаниям гор. А когда он сам очутился здесь, у подножия, даже удивился: горы упирались в небо, крутые, суровые, а таинственная чащоба настораживала и манила к себе.

Тропа шла вдоль небольшой горной речки. Ахбол остановился, прислушался: не слышно ли звуков фандыра? Но было тихо. Лишь стрекотали кузнечики, жужжали пчёлы, перелетая с цветка на цветок, шумели на ветерке уже отцветшие яблони колхозного сада. Вот показалась хижина дяди Гайто. А его самого что-то не видно.

— Дядя Гайто-о!.. — крикнул Ахбол. Но потом вспомнил, что Гайто глуховат, издалека плохо слышит. Может быть, спит?..

В прошлом году Ахбол в это же время приезжал в гости к Гайто. И тогда уже на ветвях были яблоки, только совсем маленькие, зелёные-зелёные, очень кислые, иногда даже горькие. Лишь один сорт яблок можно было скрепя сердце есть — «шафрановый». Так его назвал Гайто. Но маленькие яблоки срывать запрещается, а Гайто ведь сторож колхозного сада.

Нет, Гайто, конечно, не жадный. Всегда угостит чем-нибудь вкусным. Один раз, когда он приезжал в гости к дяде Джамботу, подмигнул Ахболу — мол, подойди поближе — и дал большой кусок олибаха, пирога с сыром. Эх, какой же вкусный этот пирог!..

Но когда дело касается яблок, Гайто строг. «Всему своя пора, на всё своё время», — любит он повторять, а Ахболу ясно, на что намекает старик: подожди, поспеют яблоки летом — тогда и рви их, а пока…

И всё-таки в прошлом году Ахбол не удержался: сорвал штук пять тайком от старика и съел. Конечно, это плохо, но уж очень хотелось попробовать «шафрановый» сорт.

Где же сейчас Гайто? Около хижины не видно.

Ахбол обошёл это зелёное жилище и подумал: «Хижина прямо растолстела. Раньше была совсем другой. А-а! Это от того, что Гайто наверх сена наложил. А вон и коса… Как хорошо сено пахнет! Вот бы всё время здесь жить!»

Он вошёл в хижину. Плетённая из хвороста кровать аккуратно накрыта одеялом. На стене висит бурдюк. С квасом, конечно. Рядом — котелок, и в нём наверняка что-то вкусное. Но заглянуть неудобно: вдруг заявится Гайто?..